Из соседнего окна, облокотившись на подоконник, выглядывал Джеми.
— Что ты нам делаешь? — прошипела я.
— Курю. А ты?
— Прячусь.
— От кого?
— Попробуй угадать.
— Может, от Саймона?
— Ты, как всегда, прав. Мама поселила его в соседней комнате. Он ломится в мою дверь!
— А ты не горишь желанием продолжить отношения? — Джеми, презрев опасность, далеко высунулся из окна и протянул мне бутылку вина, из которой он понемногу прихлебывал.
Я как следует приложилась к ней и протянула назад.
— Ты шутишь? Никогда в жизни больше не совершу такой глупости.
— Разве ты не хотела отвлечься от мыслей кое о ком?
— О ком?
— Да ладно, передо мной можешь не разыгрывать невинность. Понятно, что ты с ума сходишь по Эдди.
— Ладно, ладно, ты прав, — сдалась я. — Мне нравится Эдди, даже слишком, но Саймон… Уж лучше я куплю вибратор.
— Аннабел, ты меня шокируешь! — притворно ужаснулся Джеми.
— Я уже взрослая. Во всяком случае, официально. И имею право заниматься сексом с чем угодно.
— Но только не с Саймоном?
— Совершенно верно.
Джеми глубоко затянулся, выпустил колечко дыма и выбросил сигарету. Должно быть, он чем-то очень расстроен — курит он, только если хочет успокоиться.
— Помнишь, в детстве мы думали, что двадцать лет — это очень солидный возраст? — спросил он с легким смешком.
— Да, помню. И посмотри теперь на нас.
— Нам за двадцать пять, скоро впадем в старческий маразм.
— Большое спасибо. Не забудь, что ты на несколько месяцев старше меня.
— Мы оба думали, что к этому времени уже обзаведемся семьей.
— Считай, что нам повезло.
— Это точно. — Он прикурил новую сигарету. — Ни к чему усложнять себе существование серьезными отношениями.
— Вот именно, одному гораздо проще.
— Эта так называемая любовь многим сломала жизнь.
— Глупо наступать на те же грабли.
— Полностью с тобой согласен. Мы немного помолчали.
— И когда ты собираешься пригласить Ники на свидание?
— Как только достаточно напьюсь для того, чтобы не расстраиваться, если она скажет «нет». А ты когда собираешься разобраться со всей этой катавасией, которую сама и устроила?
— Не знаю, — пожала плечами я. — Просто закон подлости. Первый раз в жизни я так страстно о чем-то мечтаю.
— И не можешь это получить?
— Да.
— Лучше жалеть о том, что ты сделал, чем о том, что не сделал.
— Папа сказал то же самое.
— Иногда стоит послушать родителей.
— Да? Но это же абсолютно противоречит тому, что мы усвоили в детстве! — засмеялась я.
— Знаю, это очень неприятный момент, когда наконец понимаешь, что твои родители всегда были правы насчет всего.
— Надеюсь, мою маму ты не имел в виду?
— Нет, конечно. Из каждого правила есть исключение.
— Ив данном случае это она.
— Хочешь, я посмотрю, не угомонился ли твой настойчивый ухажер?
— А ты можешь?
— Конечно… подожди секунду.
Джеми скоро вернулся.
— Он внизу.
— Ты уверен?
— Я проверил. Его зажала в углу твоя мамочка.
— А вдруг он вернется?
— Твою проблему легко решить. Давай поменяемся комнатами, тогда если он проскользнет к тебе в постель посреди ночи, то обнаружит гораздо больше того, на что рассчитывал.
— Да?
— Я бы сказал, примерно на восемь дюймов…
— Хватит заливать.
Стоило мне подумать, что еще больше все запутаться просто не может, как выяснилось, что я глубоко ошибалась. Жизнь в очередной раз преподнесла мне сюрприз.
Когда я проснулась на следующее утро, стоял чудный день, за окном весело светило солнце, и я опять вспомнила папины слова. Я вскочила с кровати, полная оптимизма, натянула джинсы и футболку, пару раз провела по ресницам тушью и сбежала вниз, только для того, чтобы обнаружить на кухне маму и Саймона, вместе наслаждавшихся завтраком.
Как ни нелепо это звучит, но Саймон, с довольным видом намазывавший маслом теплые круассаны, был облачен в пресловутый запасной халат, из-под которого торчали толстые волосатые ноги.
Оба они выглядели довольными. Одинаковые довольные улыбки сияли на одинаково довольных лицах.
Я прижала руку ко рту. с трудом подавив готовый вырваться возглас, и пару минут стояла так, окаменев от ужаса.
Моя мать спит с моим бывшим приятелем. Даже повторив это про себя несколько раз, я не смогла полностью осознать кошмарную мысль.
Должно быть, мама следовала своему излюбленному принципу — зачем пропадать добру?
Она потратила на Саймона столько энергии и времени, что решила хоть как-то оправдать затраченные усилия.