– Точно, – согласилась Надежда и подумала, что Юле не откажешь в некоторой рассудительности.
Встречались любовники где попало, продолжала Катя, – то на даче у знакомых, то в квартире уехавшего в отпуск приятеля. Юлькин хахаль был осторожен, очень боялся, что узнает его жена.
Надежда Николаевна невольно подумала, что совсем недавно выслушала точно такую же историю – женатый мужчина завел молодую любовницу и первым условием поставил особую осторожность. И Женя терпела это все много лет, потому что любила его. Но с Юлей, надо полагать, случай другой.
– Пробовала Юлька и сюда его водить, – продолжала Катя, – да только хозяйка, когда нам сдала квартиру, велела соседской бабке за нами присматривать. А та свой долг так понимает, чтобы никого сюда не пускать. Вот вы мне скажите, что квартире-то сделается, если Юлька раз в неделю хахаля своего сюда позовет?
– Есть такие люди, которым до всего есть дело, – дипломатично ответила Надежда.
– Короче, деться некуда, Юльке тоже это все надоело до смерти. И тут он как раз звонит ей – теща, говорит, уехала в санаторий, а жена еще куда-то. Три дня, говорит, имею свободы. Ну, в свою квартиру он Юльку звать боится – мало ли, соседи заметят, жене доложат, так я им устроила номер в загородном отеле. Я там администратором работаю, сняла номер на свое имя на три дня.
– Когда Юля уехала?
– Вчера утром, позвонила на работу, сказала, что заболела, и уехала.
– А как же она на работе собиралась оправдываться?
– А она говорит – наплевать, потому что собиралась перед этим своим мужиком поставить вопрос ребром. Или он с женой разводится и на ней женится, или Юлька тут же посылает его подальше. В первом случае можно с работы уволиться, а во втором – провались все, я ее в тот отель хоть горничной устрою.
– Позвони еще ей!
Катя молча выполнила распоряжение. Телефон по-прежнему был отключен.
– Скажи, пожалуйста, а этот Юлин мужчина он из себя какой? – осторожно спросила Надежда Николаевна. – Маленький, полноватый, немолодой?
– Вовсе нет! – покачала головой Катя. – Вроде Юлька говорила, сорок два года ему, такой… спортивный, мышцы накачанные…
Надежда вспомнила силуэт мужчины, душившего женщину в окне – очень похож на любвеобильного Юлькиного хахаля.
– Слушай, надо это дело выяснить… – сказала Надежда, – очень может быть, что с подружкой твоей несчастье произошло… Пускай там в отеле кто-нибудь проверит, на месте они или нет.
– Исключено, – твердо сказала Катя, – там свои заморочки, с этим номером, в общем, начальство не знает, что они там, я так устроила.
– Слушай, ну и жадина этот Юлькин мужик! – возмутилась Надежда. – Не может за номер в отеле заплатить!
– Да не в том дело… – вяло возразила Катя и добавила, помолчав: – Что-то я сама волнуюсь, с чего это у Юльки телефон не работает? Мы договаривались все время на связи быть – мало ли чего…
– Далеко этот твой отель? – деловито спросила Надежда, помотав головой, чтобы не слышать зудежа внутреннего голоса, который снова вспоминал про свекольник и одинокого кота.
– На машине близко, – Катя уже скрылась в комнате, чтобы переодеться, – быстро доедем!
Машина оказалась стареньким «жигуленком», Надежда поглядела на него с опаской, однако промолчала, зная, как трепетно относятся автолюбители к своим автомобилям.
Ехать и правда оказалось недалеко – Катя ловко выехала на шоссе, минуя пробки, и через двадцать минут они были на месте.
В целях конспирации Катя поставила машину возле небольшого круглосуточного магазинчика. Дальше они с Надеждой Николаевной пошли пешком.
Впрочем, идти было совсем близко – за поворотом дороги показалось симпатичное трехэтажное здание, облепленное балконами и террасами, как обрывистый речной берег ласточкиными гнездами. К дверям вело несколько гранитных ступеней, по сторонам от крыльца пышно цвели кусты плетистых роз, а над входом светилась надпись из люминесцентных трубок «Отель Шуваловский визит».
– Вот этот отель… – проговорила Катя, почему-то понизив голос. – Тут они… встречаются!
– А ты чего такая нервная? – поинтересовалась Надежда.
– Что-то у меня предчувствие нехорошее, – призналась Катя. – Как бы не влипнуть нам всем в неприятности.
«Если уже не влипли», – подумала Надежда, вспомнив вчерашние силуэты в окне.
В этот самый момент к дверям отеля подкатила ярко-красная машина с откидным кожаным верхом. Из машины вылетели две удивительно похожие женщины, одна – лет сорока, другая – лет шестидесяти с лишним. Обе были красные и круглые, как астраханские помидоры, обе были ярко и безвкусно одеты, обе были обильно обвешаны золотыми побрякушками, и они буквально задыхались от ярости.