— Я подожду в коридоре, пока ты переоденешься, — говорю мягко и выхожу, закрыв за собой дверь.
Прислоняюсь спиной к стене и вжимаюсь в твёрдую поверхность затылком. Только сейчас понимаю, что меня трясёт. Трясёт, как сопливого пацана. Поднимаю руку к лицу и вижу, что руки дрожат. Писец какой. Что Кукла делает со мной? Совершенно чётко в голове формируется мысль, что я всё сделаю ради Куклы, стоит ей попросить. Стоит ей только посмотреть на меня своими бездонными голубыми глазищами. Прикрываю глаза на несколько минут. Когда открываю, передо мной стоит Маша. Будто я и не успокаивал своё сердце. Потому что пульс зачастил, когда вижу свою футболку на крохотном теле Куклы. На бёдрах снова повязана рубашка Дашки. Улыбаюсь малышке, тяжело сглотнув и отводя взгляд, и захожу в кабинет.
— Давай я сама, — тихо говорит Кукла, когда я беру платье девчонки со стола. Мл*ть. Оно хранит тепло девчонки. Как можно незаметнее склоняюсь ниже и носом втягиваю запах, который сохранился на белой ткани. Это просто божественно. — Лев, — говорит девушка чуть громче, — давай я сама.
Я головой отрицательно мотнул, потому что сказать сейчас не смогу ни слова. Слишком кроет от чувств. От желаний. Сосредотачиваюсь на том, чтобы как можно аккуратнее подшить платье. Очень часто с Дашкой мы в детстве лазали по кустам и рвали одежду, которую самим же и приходилось зашивать, чтобы не получить нагоняя от родичей. Поэтому я быстро справляюсь с задачей.
— Готово, — отрезаю нитку и кладу платье на стол. Вскидываю глаза, чтобы заметить внимательный и заинтересованный взгляд Куклы. Пульс тут же зачастил. Молча встал и вышел. Только в тот миг, когда дверь закрывал, услышал за спиной разочарованный вздох.
Как бы не хотелось мне быть уверенным в себе альфа-самцом я ссу. Элементарно боюсь сделать что-то не так. Сказать хоть одно неверное слово. Сделать хоть что-то, что напугает мою пугливую Куклу. Мне безумно хочется вернуться в кабинет. Подхватить Машу и усадить на парту. Зарыться пальцами в её светлые волосы и поцеловать мягкие и податливые губки. Побился головой о стену. Я ещё ничего не решил с Коршунов. Я ещё мало чего знаю о Кукле. Я должен узнать, что она любит, чем занимается после школы, какие цветы любит и что её связывает с Коршуновым. В голову закрадываются сомнения, что Саша с Машей парень и девушка. А самое главное, что мне необходимо узнать — почему эта девчонка такая пугливая. И что нужно делать, чтобы она доверяла мне. Чтобы любила меня. Чтобы смотрела сияющими глазами. Впервые в жизни я настроен настолько серьёзно.
— Спасибо тебе огромное, Лёва, — из кабинета выскальзывает Маша. Протягивает мне футболку, которую я подношу к носу.
— Она пахнет тобой, — говорю сипло. Маша вспыхивает и заливается жаркой краской.
— Ещё раз спасибо. Я пойду… Сашеньку найду… нужно… — замолкает. Осекается. — Спасибо… — снова лепечет, разворачивается и сбегает.
Смотрю ей вслед, любуясь тонкими икрами. Красивая. Ещё раз подношу к носу собственную футболку, балдея от нежного запаха Маши. Натягиваю футболку и снова прикрываю глаза, представляя ласковые ладошки на своих плечах. Ты реагируешь на меня, Кукла. Ты чувствуешь то же, что и я. И ты станешь моей. Я в этом уверен.
Глава 12
Даша
Возвращаюсь в актовый зал. Меня трясёт от холода, потому что больше не обжигает жар тела Коршунова. Трясёт от пережитых эмоций. Я опускаюсь на пол за кулисами и закрываю глаза. Дышу глубоко, пытаясь успокоить колотящееся в безумном ритме сердце. Накатывает вина. Злость. И даже ненависть к Коршунову. Как он смел ко мне прикасаться так? Как смел целовать так? Жадно. Глубоко. Несдержанно. Будто ему так же, как и мне сносит крышу от чувств. Будто весь мир исчез, и остались только мы вдвоём. Но ведь я собственными глазами видела, как он смотрит на Машу. Видела, как осторожно и нежно он к ней прикасается. Тряхнула головой. Мне нужно перестать думать о Коршунове, потому что перед глазами тут же его лицо предстало. Его горящий и жадный взгляд. Его припухшие губы. А в ушах снова хриплый шёпот: «Я заберу тебя у него». У кого, Саша? У Лёвы что ли?
— Даш, — плеча коснулись чьи-то холодные пальцы. Я вздрогнула и вскинула голову. Снова стало до одури стыдно, когда перед собой увидела Синичкину. Девушка держала в руках мою рубашку. Голубые глаза смотрели с неподдельной тревогой. Стыдно. Как же стыдно смотреть ей в глаза. Поэтому отвожу взгляд. Смотрю ей за плечо. Прикусываю нижнюю губу, которая опухла после жадных поцелуев Коршунова. — Спасибо тебе большое за то, что заступилась. Я… и за рубашку спасибо. Вот, — положила мне на колени и стеснительно убрала руки за спину. — Спасибо.