Кукла молчит. Только смотрит на меня с испугом. Смеживаю с силой веки и начинаю отстраняться. Но на лицо ложатся прохладные ладони, а к губам прижимаются сладкие губки девчонки. Застонал от кайфа, который прошиб всё тело. Какая вкусная. Я вчера даже и в сотой доле не ощутил её неповторимый вкус. Не насладился поцелуем.
Скользнул руками на тонкую талию. Сжал. И языком скользнул меж пухлых губ. Боги. Я дорвался до этой девчонки. Она меня поцеловала первая. Уже второй раз. И я её не намерен отпускать. Никогда.
Когда дыхание в лёгких кончилось, пришлось разорвать поцелуй. Прижаться лбом к гладкому лбу девчонки. И поймать её осоловевший взгляд. Моя Кукла. Моя девочка. Моя.
— Моя, — шепнул, прежде чем снова её поцеловать.
От Куклы пришлось оторваться, когда автобус остановился у нашей школы. Забрал у Куклы рюкзачок и, крепко держа за руку, повёл её в сторону школы. Но совершенно неожиданно Маша остановилась. Вытащила осторожно руку из моей ладони.
— Прости, Лёва, я не могу, — голос звенит от слёз.
— Что не можешь? — не понял я.
— Не могу вот так. Держаться за руки, целоваться, приходить в школу, будто мы пара.
— Почему? — я смотрю внимательно в лицо девчонки. — Это из-за Коршунова?
— Да. И не только из-за него, — шепчет девушка, опуская глаза.
— Объясни, Маша, — требую я, пальцами цепляя её подбородок и поднимая бледное лицо. — Посмотри на меня и объясни!
— Я не могу, Лёва, — шепчет умоляюще. — Правда, не могу. Ты мне нравишься, безумно сильно нравишься. Кажется, я даже влюбилась в тебя. Но нам нельзя быть вместе.
— По какой причине, Кукла? Из-за того, что ты встречаешься с Коршуновым? — меня начинает трясти от злости и ревности. И непонимания. Всего пять минут назад всё было хорошо.
— Кто сказал, что мы встречаемся?
— Каждая девка в классе об этом говорит, — я сжимаю зубы. — Ты сейчас пойдёшь к нему, да? Будешь с ним сосаться? После меня.
— Лёва, прекрати, пожалуйста.
— Будешь с ним, после того, как меня целовала? — я рычу. Мне больно. Больно от того, что я поверил в то, что эта девчонка может стать моей. Разрывает на сотни частиц от того, что Кукла меня сейчас отвергает. — Ты целовала меня сама. Ты могла отодвинуться, Маша. Ты могла послать. Сказать, что занята. Но ты сама, бл*** — я рычу и встряхиваю Куклу за плечи. — Ты сама меня поцеловала. Первая. Вчера. Сегодня. Ты могла остановить меня, — ору, смотря в лицо плачущей Маши. — Могла, но не остановила. Дала мне зелёный свет. А сейчас что? Сейчас, что изменилось?
— Лёва… — девушка качает головой.
Я убираю руки с её плеч, опускаю на землю рюкзак, хочу уйти. Развернуться. Оставить её за спиной. Но это выше моих сил. Выше меня.
Я дёргаю девчонку на себя. Впечатываю в грудь. Ныряю рукой в волосы на её затылке, заглядываю в глаза и шепчу умоляюще:
— Скажи, что это шутка, Кукла. Скажи, что это всё ошибка. Что тебя ничего не связывает с Коршуновым. Скажи, что ты пошутила. Я же сдохну, Маш. Сдохну без тебя. Ты в самое сердце пробралась. В каждую грёбанную мысль. Я дышать забываю, когда тебя нет рядом. Маша… — ртом прохожусь по шее, втягивая тонкую кожу. — Прошу, маленькая… Прошу тебя…
Маша давит ладошками на плечи. Отстраняется и мотает головой.
— Нет. Нет… Я слишком сильно тебя люблю… Слишком сильно… Он причинит и тебе боль. Заберёт. Я не могу, Лёва… Прости меня… Прости… Люблю, — шепчет рыдая. — Люблю тебя.
Хватает рюкзак и порывается убежать, но я не позволяю.
— Маленькая… Кукла моя… Никто не причинит мне вреда. Никто. Маленькая… мы всё решим, только доверься мне.
Маша убирает мои руки с талии и качает головой. Улыбается грустно.
— Прости меня, Лёва. Прости…
Я смотрю, как Маша быстрым шагом уходит от меня. И с каждым её шагом мне становится больнее. Будто из меня с треском вырывают душу. Сердце. Все внутренности. На живую. Больно. Как же бл*** больно. Я поверил, поверил в то, что я медленными шажками приближаюсь к ней. Завоёвываю. И буду иметь возможность касаться её. Целовать. Называть своей. Уже скоро. Но всё вышло совсем не так, как я планировал.
Сжал пальцами переносицу. Что делать? Удерживать силой Машу я не могу. Она не готова к разговору. Я вижу это. И что делать мне? Что делать?
Глава 21
Саша
Захожу в палату, плотно закрывая за собой дверь. Колючка свернулась клубочком на кровати. Ушей коснулись тихие всхлипы. Будто по сердцу ножом полоснули. Всё тело задеревенело. На пару мгновений примёрз к полу. А потом бросился к кровати и опустился на колени. Осторожно отодвинул край одеяла, которым малышка накрылась до самой макушки. Заглянул в покрасневшее и припухшее от слёз лицо.