— Лёвочка, — лепечу быстро, вставая на носочки и обеими руками обхватывая лицо своего защитника. — Лёвочка, — повторяю более требовательно, когда друг никак не реагирует. — Он того не стоит, слышишь? Забей на него! Ты же знаешь его. Знаешь, какой он мерзкий. Не трогай г*вно, оно вонять не будет. Лёва, — голос звучит твёрже, когда Лев продолжает вырываться, — успокойся немедленно.
Парень перестаёт рваться вперёд. Переводит на меня пылающий ненавистью взгляд. Дышит тяжело, со свистом выпуская воздух.
— Пусти, Даш! Давно уже пора ему рожу начистить! — рычит Лев.
— Нет. Лёва, черт возьми, услышь ты меня! — кричу, потеряв терпение. Руки уже болят от того, с какой силой я давлю на плечи друга. — Оставь!
Друг хмурится. Плечи под моими ладонями расслабляются. Руку поднимает и хвост мой на затылке поправляет. Взгляд становится виноватым.
— Дашка, он тебя лапал. Ты хочешь, чтобы я в стороне стоял и смотрел молча? — вскидывает брови. В голосе до сих пор слышу отголоски ярости. — Он уже давно напрашивается.
— Лёв, — складываю руки на груди, — я бы сама справилась.
Друг смотрит на меня исподлобья. Разворачивается и уходит. Направляется к воротам школы.
— Одинцов, ты куда? — кричит Татьяна Павловна ему вслед. — Немедленно вернись! К директору!
Но друг будто не слышит. Я закатываю глаза и раздражённо цокаю. Ну что за человек, а? срываюсь с места и бегом за Лёвой. Догоняю его с трудом, учитывая ширину его шага.
— Лёва, ну куда ты сорвался? Чего ты психуешь? — пристраиваясь рядом, спрашиваю я.
— Чего я психую? — Лёва резко останавливается и разворачивается, а я по инерции делаю ещё пару шагов. — Да потому что я бы давно ему морду набил, если бы ты меня не останавливала. Или тебе нравятся его похабные шуточки? И то, что он тебя лапает? Нравится? — рявкает.
— Конечно, бл*** нравится, — взрываюсь я. — Очень нравится! По мне незаметно? Каждому встречному отдаться готова!
— Чёрт, Даша, не надо всё переворачивать! Я вспылил, да, но я не могу смотреть, как мою лучшую подругу за волосы таскают, — уже мягче говорит Лёва.
— Ты прав, — опускаю глаза. — Просто я не хочу, чтобы у тебя были проблемы из-за меня. Якушев урод, это всем известно. Он же потом всё вывернет так, будто он стоял, никого не трогал, а ты на него наехал, — качаю головой.
— Да мне по барабану, Даш, — Лёва подходит ко мне и заключает в объятия. — Я хоть душу немного отвёл. Видела, как он еб… кхм… шлёпнулся?
— Видела, — хихикаю нервно я. Всего за двадцать минут меня вывернуло пару раз наизнанку от переизбытка чувств. И сейчас я чувствую себя опустошённой. Единственное, чего мне хочется — оказаться дома и выплакаться. Хотя вчера казалось, что все слёзы закончились. — Спасибо, Лёва, что заступился, — бубню, лбом прижимаясь к вздымающейся груди друга. Знакомый запах бьёт в ноздри. Мой Лёвушка. Самый родной и любимый человек после бабули. Даже Дёму я так сильно не люблю, потому что брат давно уже не живёт с нами. А с Лёвой я провожу каждый день. Даже сплю спокойно в одной кровати, закинув на него все конечности. Без какого либо подтекста. Редко, очень редко, но такая дружба действительно существует. Влюбиться во Льва для меня тоже самое, что влюбиться в родного брата. — Пойдём обратно? Нужно репетировать? Я, как ответственная староста, не могу тебя отпустить.
— Пойдём, — Лев кратко целует меня в макушку, и мы возвращаемся на школьный двор.
Якушев сидит на лавочке, прижав к носу платок. Вокруг него суетятся девочки.
— Одинцов! — гремит голос классной руководительницы на всю округу.
— Татьяна Павловна, — тут же вступаюсь за Льва я, — выслушайте, пожалуйста! Лёва тут не при чем. Лёва просто за меня заступился. Илья полез ко мне. Шлёпал меня по по… мягкому месту. За волосы схватил. Разве по-мужски было бы стоять в стороне и смотреть на это?
— Барсова, я тебя не спрашивала, — грубо обрубает классная руководительница. — Одинцов разбил нос Ильюше.
— Ильюше, — хмыкаю я. — Все кроме Вас видят, что он придуривается. Только Вы его святым считаете.