На кухню входят Дашка и Коршунов. По припухшим губам Даши понимаю, чем они занимались. Подмигиваю Даше, искренне радуясь за подругу. Она такая счастливая. Прямо светится от счастья. Перевожу взгляд на Коршунова, который смотрит на Дашку так… да он сожрать её готов. Понятливо усмехаюсь. Саша переводит на меня взгляд и подбородком указывает на дверь:
— Поговорим?
Глава 34
Саша
— Саш, — Колючка вцепилась в мою руку ладонью и заглянула в глаза, — не нужно.
— Мы просто поговорим, малышка, — ласково улыбнулся я. Провёл кончиками пальцев по нежной коже её щеки, пальцами прослеживая путь её родинок. Я таки изучил каждую губами. И мне показалось, что этого мало. Чертовски мало. Даша прикрыла глаза и ласково потёрлась щекой о мою ладонь.
— Только обещай, что не будешь драться, — просит тихо. — Я вас обоих сильно люблю.
— Повтори, — прошу сипло.
— Люблю тебя, Саша, — стеснительно прикусывает губу и краснеет, но взгляда не отводит.
А я хочу ответить. Хочу, сказать, что люблю. Но в горле ком стоит, не позволяя выдавить из себя ни слова. Но Даша понимает всё без слов. Улыбается. Отходит от меня и за стол садится рядом с Машкой, которая глаз не сводит со Льва. Парень встаёт из-за стола и молча идёт в коридор обуваться.
— Саш, — окликает меня сестра, — а отец… он не звонил? Он знает, что меня нашли?
— Нет. Я ему не звонил, — отрицательно мотнул головой.
— Но… он же сейчас весь город перевернёт вверх дном. А если он вломится сюда?
— Пусть только попробует, — хмыкает Милена.
— Может, стоит позвонить? — робко спрашивает сестра.
— Нет. Расслабься и пей чай, — подмигнул сестре и вышел в коридор, где Лев уже стоял полностью одевшись.
Молча обулся, снял куртку с крючка и вышел в подъезд. Парень сел на ступеньки у двери и вопросительно выгнул бровь.
— О чём хотел поговорить?
— Машу любишь?
— Тупой вопрос, Саш, — закатил глаза Лев. — Ты и так прекрасно знаешь на него ответ.
— Заставишь её плакать или обидишь, я клянусь — оторву яйца.
— Аналогично с Дашкой, — оскалился парень. — Больше никак непонятных игр, Коршунов.
— Иначе никак мы не могли, — устало выдохнул я, опускаясь на ступеньку рядом со Львом. Плечом к плечу.
— Можно было найти выход.
— Ты сам в это веришь, — я повернул к нему голову. — Ты посмотри на нас, Лёва. Нам только исполнилось восемнадцать. Девчонки ещё несовершеннолетние. Что мы можем придумать? Убить отца? Сбежать без денег? Ты думаешь, я не думал об этом? Думаешь, никогда не искал выхода? — парень неопределённо ведёт плечом. — Даже с тем компроматом, что я собрал на него, я тупо ссал идти в полицию. Потому что у него везде всё схвачено. Везде всё куплено. Я не уверен, что он оставил бы меня в живых.
— Брось. Сань…
— Он убил мою мать. Он убил женщину, которую любил. Реально любил. Что ему мешает убить меня? Хочешь, я расскажу тебе, как он вывез меня зимой в домик лесника? — я ухмыляюсь, скрываю ту боль и ненависть, что снова поднимается в моей груди. — Мне было двенадцать. Я врезал ему кулаком в нос, когда он мне дал оплеуху. Постоял за себя. У меня было сломано левое запястье, нога и два пальца на левой руке. Он вывез меня ночью в лес. В домик лесника. И оставил там. В доме, где не отапливается. Где печка была забита всяким дерьмом. Не оставив ни воды, ни еды. На три дня. Уйти я не мог. Куда бл*? Когда нога сломана. Ползком по снегу? Когда сил не осталось. Я жрал снег. Он вернулся через три дня. И только тогда повёз в больницу. С обморожением. Не дал сдохнуть и на том спасибо.
Я замолчал и криво ухмыльнулся, наблюдая за тем, с каким ошарашенным видом сидит Лев.
— И да. Об этом говорить я ненавижу. Знаешь ли, не очень приятно вспоминать подробности. Маша не знает. Она многого не знает. Она и так долго плакала по ночам, когда он привёз её домой. Я не хотел пугать её ещё больше, — заметил, как парень перестал дышать. И мне стало чертовски приятно, что сестра настолько важна ему. — Машка не может спать без света. Ей кажется, что стоит только его отключить, отец попадёт в комнату. И даже то, что я рядом сплю, её не успокаивает.
— У вас нет родственников? Никто не может взять опеку?
— Нет. Моя мать сирота. Мамаша отца ещё более чокнутая, чем он. Деда я никогда не видел. Подозреваю, что он давно сбежал от гадюки-бабки. Поверь, опека нужна только Машке. Но из рук бабки я вытащить её уже не смогу. Она ненавидит Машку ещё больше чем меня. Она считает позором, что отец «нагулял» её. Благо она живёт в Чехии и в Россию приезжает редко.