— Нальёте чаю мне? А то на улице морозно. Пока шёл, замёрз, — мужчина не акцентирует внимание на словах Саши. Видимо он успел изучить парня. Понял, как Саше сейчас неловко. И я с радостью наливаю в самую большую кружку чай и ставлю перед мужчиной.
— Пирожные ещё не готовы. Нужно сливки взбить и дать немного постоять в холоде, — с улыбкой говорю я.
— Мне сахара хватит, — подмигивает мужчина, придвигая к себе сахарницу.
— Саш, тебе чай налить, — ласково улыбаюсь любимому, который всё ещё находится в ступоре. Я знаю, что его сейчас рвёт на части от переполняющих эмоций. Его отец ещё жив. На этой кухне он завтракал и ужинал с отцом. А сейчас он назвал «батей» совершенно другого человека, который, я уверена, никогда в жизни не стал поднимать руку на него. Мне кажется, что достаточно одного сурового и проницательного взгляда этого мужчины и все бредовые и неправильные мысли разбегутся.
— Я сам налью, — отмер Саша.
Я сажусь за стол напротив мужчины. Исподтишка наблюдаю, с каким теплом во взгляде он смотрит на моего Сашку. И с какой-то гордостью. За месяц этот мужчина обрёл двоих детей. Да, взрослых. Но вся прелесть в том, что выбор каждого был осознанным. Тут уже не скажешь, что родителей не выбирают. Тут выбрали. Саша и Маша не выбирали Никиту Коршунова себе в отцы.
На стол передо мной Саша ставит тарелку с мороженым. С новым мороженым из холодильника. И чашку чая с бергамотом. Даже не знала, что он есть. Перевожу взгляд на любимого.
— Твоё мороженое растаяло, — ведёт плечом.
— Спасибо, родной, — улыбаюсь и чмокаю его в щёку, когда Саша садится рядом и пододвигает мой стул впритык к своему. Закидывает руку на спинку и пальцами поглаживает плечо.
— Когда скажут, как вы итоговое сочинение написали? — отпивая из чашки чай, интересуется Виктор Павлович.
Саша отвечает, а я уже ничего не слышу. Я просто наслаждаюсь моментом. На светлой кухне, которая стала уютной нашими с Машей стараниями, вкусно пахнет выпечкой и тихо ведётся семейная беседа. За окном валит снег, укрывая белым одеялом промёрзшую землю и деревья. На кухню заходят Маша и Лёва. Маша руками обвивает шею Виктора Павловича и целует в щёку. Мужчина расплывается в счастливейшей улыбке. Лёва начинает сыпать шутками, вызывая у нас смех. И в этот момент я совершенно отчётливо чувствую, что счастье бывает одним на всех. Потому что этим прекрасным декабрьским вечером каждый сидящий на этой кухне чувствует, как счастье плещется в каждой клеточке тела. Счастье, которое не измерить никакой величиной на свете.
Глава 37
Даша
— Дашка, не хочешь сегодня в кинотеатр сгонять с нами? — рядом со мной на подоконник приземлился Марк, парень из параллельного класса. Закинул мне руку на плечо и подул в ухо.
— Нет, у меня планы на вечер, — я повела плечом, скидывая чужую руку. Никогда не любила чужие прикосновения. Только от прикосновений Саши всегда рвёт крышу.
— Даш, пойдём. Уже все ваши согласились. Учимся последний год, скоро все разъедимся по разным городам, фиг знает, когда ещё увидимся.
— Я готовлюсь к ЕГЭ, Марк. У меня вечером репетитор. А потом свидание с любимым парнем.
— С парнем и потом можно пойти на свидание, — продолжил настаивать парень. — А вот поход в кино сразу двумя классами — большая редкость.
— Что ты прицепился ко мне? — вспылила я. — Я не хочу, понимаешь? Я не хочу тащиться в кинотеатр! Я лучше посмотрю дома телевизор со своим парнем.
— Да…
— Руки убрал, — голос раздался сбоку. Так как моя голова была повёрнута в Марку, я не заметила появления Саши. — Если ты не уберёшь свою бл*дскую руку с плеча моей девушки через секунду, я переломаю тебе каждый палец.
— Так вот, как выглядит твой парень, — лениво хмыкнул Марк, нехотя убирая руку с моего плеча. — Так приходите оба. Кто мешает? — пожал плечами и встал с подоконника. — Классная водолазка, — подмигнул он, удаляясь по коридору.
А я почувствовала, как вокруг сгущается воздух. Я каждой клеточкой своего тела чувствовала, в какой ярости сейчас Саша. Повернулась к парню. Так и есть. Стоит, сжимая и разжимая кулаки, и смотрит на меня убийственным взглядом. Я вскинула брови.
— Что-то не так?
— Какого ху… Какого хрена он тебя лапал? — сжимает кулаки, смотрит исподлобья.
— Он меня не лапал, Саша, — отвечаю спокойно. — Он просто положил мне руку на плечо.
— Я видел, как ты мило с ним ворковала, — рычит и делает стремительный шаг ко мне. Нависает скалой надо мной. Глаза чёрный, будто сама бездна поселилась в них. — Что он от тебя хотел, Колючка?
— Звал сходить в кино, — я откидываюсь назад, вжимаясь в стекло. Смотрю в чёрные глаза. И чувствую, как низ живота скручивает в узел. Чёрт. Почему он такой красивый сейчас?