— До свидания, — нестройным хором голосов отвечаем мы, вставая и покидая кабинет.
— Куда ты сейчас? — поцеловав меня в висок, тихо спросил Саша.
— К вам, — улыбаюсь парню, чувствуя, что плавлюсь под взглядом его карих глаз. — Виктор Павлович привёз ёлку, мы с Машкой украшать будем. А ты куда-то пойти хотел? — провожу пальцами по щеке парня. Не могу его не касаться. Не могу не смотреть на него. Я в нём остро нуждаюсь. Каждый миг.
Саша голову чуть повернул и губами к запястью прижался. Улыбнулся нежно, как только мне улыбается.
— Хотел в пиццерию позвать. Но раз Машке обещала, то поедем домой.
— Ой, а мы как раз с Машиной мамой договорились пиццу делать. Твою любимую — с грибами, — Саша ещё шире улыбается. — Я с Машкой ещё в магазин зайти должна за колбасой и гирляндой.
— Мы с вами, — слышу сбоку голос Лёвы. Оборачиваюсь и вижу, сияющего друга, который прижимает к себе Машу.
— Ох, ребята, я так сильно вас люблю! Сил нет! — говорю тихо я. — Даже не знаю, кого мне благодарить за то, что я встретила каждого из вас.
Лёва подмигивает и отправляет мне воздушный поцелуй, а Саша шепчет на ухо, чтобы услышала только я:
— А я с ума схожу от тебя, моя нежная Колючка.
Щёки покрываются румянцем смущения. Умеет Саша вогнать меня в краску своими словами.
— В магазин и домой? — хлопает в ладоши Лёва, не давая нам с Коршуновым потеряться во взглядах друг друга.
Я киваю. Саша переплетает наши пальцы вместе, и мы всей компанией направляемся на выход из школы. Заехав в магазин и, купив там намного больше продуктов, чем требовалось, поехали домой. Странно, но дом, в котором раньше жил отец Саши и Маши стал для меня родным. Наверное, потому что почти все самые счастливые моменты происходили тут.
В зале уже установили ёлку. Большая и пушистая, она почти достигала макушкой потолка. Невероятный запах разлился по всему дому. Я замерла, любуясь новогодней красавицей.
— Витенька, дети пришли, — замечает нас Машина мама.
Синичкина тут же подбегает к женщине и оставляет на гладкой щеке поцелуй. А я в очередной раз поражаюсь тому, насколько сильно они похожи.
— Ты моя маленькая волшебница, — шепчет Саша на ухо.
— Почему? — непонимающе хлопаю глазами, поворачиваясь к нему.
— Потому что этот новый год Маша будет встречать с родителями. Ты помогла исполниться её самому заветному желанию.
— Но я ничего особого не сделала, — пожимая плечами, чувствуя, как смущаюсь.
— Ты сделала намного больше, чем думаешь, Колючка, — целует меня в лоб.
Я пожимаю плечами. Возможно.
— Так, дети, моем руки. Парни пойдём со мной в гараж за ёлочными игрушками. Верочка, гирлянды на столе.
— Спасибо, родной, — мягко улыбается женщина.
Мы все быстро сматываемся в ванную, когда замечаем, как Виктор Павлович приближается к Машиной маме. Они ничем не отличаются от нас с Сашей. Смотрят друг на друга так, что неловко становится и хочется скорее отвести взгляд.
Вымыв тщательно руки и потянув время, парни ушли в гараж, а мы с Машей вернулись в зал. Машина мама включила новогодние песни и вручила нам гирлянды, которые нужно развесить по комнате. Женщина стала рассказывать нам о том, как в прошлом году она встречала новый год в Лондоне, где у них проходила фотосессия для зимней коллекции одежды. Мы с Машей ухохатывались с того, как эмоционально, меняя интонацию и голоса, женщина вела повествование. Вернулись мужчины, с коробками в руках и присоединились к нам. Все вместе мы наряжали ёлку.
Когда я привстала на носочки, чтобы повесить на ветку игрушку в виде часов, сзади ко мне прижался Саша, помогая мне дотянуться до ветки. Сильные руки с нежностью провели от запястий до самых плеч, а на ушко парень шепнул:
— Веришь, что точно так же будет и в следующем году?
— Верю, — я откинулась в его руках, прекрасно зная, что он меня удержит. — Конечно, верю. Не только в следующем. Всегда.
— Всегда, — подтвердил парень.
31 декабря
Откинувшись на грудь Саши, который сидит на соседнем стуле, смотрю в экран телевизора, толком не слыша, о чём там говорят. Все мои ощущения сейчас сосредотачиваются на прикосновениях горячих пальцев любимого к моей ноге. Саша выводит длинными пальцами круги на моём колене. Вздрагивая, когда пальцы цепляют особо чувствительную точку.
— Щекотно? — спрашивает шёпотом на ухо.
— Нет. Просто… приятно, — чуть поворачиваю голову, чтобы поймать обожаемый взгляд карих глаз. Мой родной. Такой красивый в этой рубашке. Взрослый. И самый любимый. — Я так сильно тебя люблю, Саш, — спешу об этом сообщить ему. — До безумия сильно.