С восхищением смотрю на обёмную картинку, возникшую перед моими глазами. Несколько минут мне позволяют это делать, потому что ничего, что свидетельствовало бы о надвигающейся опасности, не происходит. Мирно колышутся водные растения, огибая меня, плавают небольшие юркие создания, кажется, их называют «рыбки», над головой переливается яркими бликами поверхность океана, соприкасающаяся с атмосферой. А потом… потом появляется спуктум. И я впервые вижу, как из простых струй воды, которые почти незаметны в общей массе, вылепляется его массивное, гибкое, призрачное тело. Невероятное ощущение, нереальное зрелище. Страшное, да, но завораживающее. И с каждым новым погружением спуктум оказывается ко мне всё ближе, хоть и не нападает, видимо, тренер таким нехитрым способом даёт мне возможность привыкнуть к присутствию рядом жуткого существа.
А ещё у меня, кроме практических, есть и столь же обязательные теоретические занятия, на которые приходится тратить ничуть не меньше времени.
Представители животного мира Зогга и их повадки. Растительность. Топография дна океана и структура поверхности. Специфика залегания ултриза. Перемещение водных масс и их температурные колебания. Масса новой информации! Но самое главное, что меня интересует больше всего, это, разумеется, сам спуктум.
– Он разумный? – спрашиваю, едва появляется удобная возможность.
– Нет, – отвечает мне наставник. – Явление спуктума нельзя отнести даже к категории «живой», что уж говорить о разумности. Ведь это всего лишь физическое взаимодействие водных течений, турбулентностей, которые принимают нелепые, фантастические формы, кажущиеся нам живыми.
– А что их заставляет становиться такими? – продолжаю расспросы.
– Точно не скажу, этот вопрос исследован крайне мало, – заложив руки за спину, пожилой мужчина принимается размеренно вышагивать по помещению. – На наш взгляд, во всём виновны залежи ултриза, потому что в других районах океана, где их нет, спуктумы никогда не рождаются. Мы считаем, и это вероятнее всего, что именно появление биологических объектов с большой массой рядом с залежами приводит к изменению электромагнитного потенциала минерала, а в результате вода над ним меняет свою структуру, притягиваясь именно к этому, нарушающему сложившуюся стабильность объекту.
– А от чего конкретно гибнут приманки? – проявляю естественное любопытство.
– Смертельные случаи? – переспрашивает наставник. – Безусловно, они связаны с тем, что водные струи излишне сильно скручиваются и сдавливают организм, попавший внутрь такой аномалии, ломая кости и нанося ему травмы, несовместимые с жизнью. Что касается агрессивности и устрашающего облика спуктума, то это в большей степени чисто визуальный эффект, который в значительной мере преувеличивается и усиливается нашим воображением.
– Значит, убить спуктума нельзя? – делаю логический вывод.
– Убить? – наставник останавливается, опирается ладонями на стол и наклоняется ко мне ближе. – Лила, как можно убить то, что не живёт, а только временно существует? Если ты раскрутишь воду в чашке, создав водоворот, а потом заставишь её принять прежнее спокойное состояние, это будет называться «убить»?
Пожимаю плечами, соглашаясь с весомым доводом. Ну а раз так, значит, во-первых, прочь все моральные терзания относительно того, что моя работа помогает кому-то лишать жизни столь экзотичное существо! А во-вторых, нечего пугаться какого-то банального природного явления. Спуктум не страшнее ливня, норовящего смыть настырного археолога с поверхности башни, на которую тот желает подняться. Была однажды у меня такая неприятная ситуация.
Всю следующую неделю я учусь контролировать свои эмоции и адекватно реагировать на приближение чудовища. Не паниковать, правильно рассчитывать скорость его перемещения, оценивать состояние – оказывается, при должном внимании можно понять, насколько он агрессивен и как быстро решит нападать. Кстати, эти самые «агрессия и скорость», как мне пояснили, напрямую зависят от количества органики вблизи залежей. Именно поэтому ни ликвидатор, ни остальные, участвующие в охоте, и не приближаются к месторождению, оставаясь достаточно далеко, а на приманку спуктум сразу не нападает, словно сначала выясняет, насколько велика эта самая масса и требуется ли её ликвидировать.
Разобравшись со спецификой поведения спуктума, я ещё несколько дней трачу на то, чтобы отработать до автоматизма уклонение от зарядов, которыми угощают эфемерного дракона, чтобы разрушить сформированную структуру и вернуть воде нормальное, спокойное состояние.