Приманка Хаоса — Мир Бездны 13 18+
Глава 1
Зазеркалье
Что такое боль? Боль это неприятное чувство, она может быть как физической, так и душевной. Вот только в отличие от физической, душевная так просто не проходит. А, если вовремя не исцелить любую из открытых ран, она может начать неприятно кровоточить и даже начать гноиться, так что самым лучшим решением будет начать её исцелять и как можно скорее.
С каменным лицом я опустошал свои запасы маны, зелья лечения, и собственную жизнь снова и снова, вновь и вновь, раз за разом создавая всего один вид артефактов, а именно артефакт воскрешения. Я должен был злиться, должен страдать по задумке Лаавы, но видя, как страдают и раз за разом умирают те, кто мне доверился, у меня ёкнуло сердце, но не больше. Возможно, моя прежняя личность всё же проявила себя, полностью перехватив контроль над моим сознанием и телом, полностью завладев всей двигательной функцией. Похоть в голове что—то кричала, из обрывков могу сказать одно — она требовала немедленно прекратить то, что делаю и отпустить их. Вот только допустить подобного не могу, банально не мог… у всякого зелья или яда есть свой предел, даже у Легендарного яда, способного убить бога!
Скрипя зубами, добрался до Эпического снаряжения. Одно кольцо способно воскресить больше двадцати раз! Кэйла, Симка, Вероира, Басила, Лилия — все они страдали, умирали и, вновь воскреснув, продолжали страдать.
Появились достижения о смерти и о праве на жизнь. Глянул описание краем глаза, ничего конкретного — простое достижение в зал славы каких—то лекарей. Мелькнуло что—то в плане некромантии, но мне было плевать.
Снаружи лавки доносились крики и вопли, на которые я даже не обращал внимания. Эли подносила всё новые и новые зелья, кипятя в них кольца прямо на кухонной плите. Муза, рыча, вновь и вновь отправляла Лааву на перерождение, а та появлялась и просто хохотала, проклиная всех и всё вокруг. Судя по тому, что игроки не вмешивались, сочли поединок чем—то личным, кровным и были практически правы в своём предположении.
Двери лавки распахнулись, злобно рыча, Муза затащила Лааву в магазин с переломанными ногами и руками, а та только продолжала смеяться.
— Всё! Вам всем конец. Нет у вас больше того что вы хотите получить! Ты можешь меня убить! Но даже в безумии я буду знать, что у вас ничего не вышло.
Крики доносились снизу. Я вздохнул, опуская руки. Спокойно поднимаюсь с колен и направляюсь вниз, вижу как Лаава в теле дроу, с переломанными руками и ногами, корчится от боли, но при этом смех не прекращается ни на одно мгновение. Спокойно смотрю на своих охранников, Стружский молчал, а вот его избранница хихикала, похоже, зрелище ей очень понравилось.
Молча приближаюсь к изломанному телу, хватаю Лааву за шиворот, и тащу в подвал, не думая о каком-либо удобстве. За мной молча следовала Таня, на лице эмоция гнева и чистой злобы, на её правом плече сидел Лорд, на левом Грея, неодобрительно шипя в сторону предательницы.
Пройдя невозмутимо около столов с алхимией, в сторону давно пустой темницы, открываю её и приковываю Лааву, даже несмотря на открытые переломы, которые понемногу, но стали исчезать, благодаря целительскому свойству данного места.
— Аххахах! Как тебе, Призрак? Каково тебе быть просто разбитым? Уничтоженным? — В глазах Лаавы горело чистое безумие, словно «месть» стала смыслом её жизни.
— Лаава, знаешь, а я ведь тебе поверил. Меня все убеждали, что такая сучка как ты изменилась, стала просто жить вместе с остальными.
— Ага, прям щас! Призрак, я никогда не изменюсь! Но зная, что ты будешь страдать вечно, даже заключение мне будет раем.
С боку приблизились Лилия, Кэйла, Симка, а так же Басила. Эли вышла из потолка в своём облике, едва не скрипя зубами. Девушки злились, чертовски злились, их кулаки постоянно сжимались и разжимались. Особенно злилась Симка.
На лице дроу, Лаавы появилось искреннее недоумение всего происходящего:
— Но, но как? Такой яд Легендарного ранга должен был стереть ваше сознание! Нет ни одного зелья во всех мирах, способного его остановить.
В живот покалеченной дроу влетел мощный удар Симки, выбивая воздух из лёгких! Пантера зарычала, ни капли не сдерживаясь:
— Тварь, мы ведь тебе доверились! А ты нас предала. Я даже простила тебя за те пытки, что я пережила в подвале твоего храма, а ты…
Дальше я смотреть не стал. Девушки злились, и это было их полное право. Молча развернулся и направился наверх, прикрыл двери подвала, выпуская следующую за мной Музу. Стружский покачал головой, доставая свою секиру, следом опёрся об её рукоять: