— Конечно, спасибо.
Он вздохнул и закатил глаза.
— Даже не благодари. Ты здесь совсем не виновата. Тебе спасибо. Мне так жаль, что ты оказалась втянута во всю эту историю.
— Все, действительно, хорошо. Перестань извиняться. Я думала приготовить немного обеда. Ты голоден?
— Всегда, — сказал он, ухмыляясь.
— Не уверена, что у меня там есть, но я придумаю что-нибудь.
Я проследовала на кухню, лишь на мгновение обернувшись на него через плечо, посмотреть как он бурил дрелью отверстие в моей двери. Боги, какой он горячий, а еще эти инструменты в его руках. Мне пришлось с силой оторвать от него взгляд и перейти на кулинарное настроение.
В холодильнике оказалось немного куриного филе. Достав его из холодильника, нарезала на кубики. Я задумалась, чтобы добавить в нее рис и овощи, но вспоминая предстоящий бой Пола, подумала о протеинах. У меня было арахисовое масло и, вспоминая, как учили друзья по колледжу, приготовила острый арахисовый соус. Это было простое, быстрое и богатое белками блюдо. Кубики курицы я нанизала на вертел в духовке и поставила готовиться, пока занималась соусом. Затем отварила коричневый рис, пока курица доходила и полила его приготовленным соусом. Теперь все готово. Достав тарелки, отнесла их на обеденный стол. В это время Пол подчищал за собой весь устроенный беспорядок, и золотистая цепь уже висела на своем законном месте.
— Отличная работа!
— Спасибо, — сказал он. — Вкусно пахнет.
— Все готово.
Он прошел в ванную, чтобы освежиться, и присоединился ко мне за столом. Сидеть за обеденным столом с ним поначалу было немного неловко и странно, но после моих расспросов о боях, наш разговор принял обыденную форму.
— Итак, твой бой на прошлой неделе, это впервые, когда я пошла на то, чтобы увидеть все вживую. Ты хорош.
Он усмехнулся.
— Да, так и есть.
— О, а еще ты скромняга, — сказала я.
— В боях нет места для стеснений. Выбирая между получить по заднице или надрать задницу, ты должен знать на сколько ты хорош.
— Истину говоришь, — ответила я.
— Так почему ты впервые была на живых боях? Как долго ты тренируешь бойцов?
— Я тренирую немногих. Конечно, я не делала этого во время учебы, так что не могу сказать, что всегда. Но только одна идея смотреть, как один человек избивает другого, угнетает меня.
— Ну, по крайней мере, ты не увидишь, как меня избивают, — сказал он улыбаясь.
— Такого никогда не случится?
— Никогда... ни при каких обстоятельствах. Возможно, я не всегда могу нокаутировать, но всегда знаю, как защищаться.
— Это просто отлично, — сказала я.
Сейчас мои мысли вернулись к Митчу, и надеюсь, он мог защититься от озлобленного полицейского и, по всей видимости, отвергнутого мужчины.
— Это превосходно, кстати говоря, — высказался он об еде.
— Спасибо. Мне нравится готовить для себя. Давно не делала этот арахисовый соус. Но он мне очень нравится.
— Мне тоже, — сказал он, очищая тарелку.
— Так этот бой, который состоится в конце недели, он, действительно, важен для тебя?
— Да, действительно важен.
У него не хватало слов, все было видно по глазам. Он искренне любил свое дело и это хорошо... я полагаю. Для меня было загадкой, как можно было любить бои.
— Если я выиграю этот бой, то следующий будет с действующим чемпионом. Победа в чемпионате поднимет меня на следующий профессиональный титул... вознаграждения и все прочее. Это все, ради чего я работал все эти годы.
— Тогда я рада, что накормила тебя белками, а не углеводами, — сказала я с усмешкой.
Мне было радостно слышать, что у него были цели и амбиции. Это были качества, которых серьезно не хватало моему бывшему.
— Итак, ты только закончила колледж в последнем триместре?
— Да. Я закончила в июне.
— Хорошее дело. Я бы хотел когда-нибудь тоже это сделать. С моими боями, Мари, Виктором... некоторые вещи выпадают из фокуса. Когда я снова собрал весь свой фокус, то нацелил все силы на победе этого титула. Как это, ходить в колледж? Ты жила в общежитии или в университетском обществе или еще где?
— Нет, я жила с мамой. Мне приходилось много трудиться для стипендии и кредитов, ведь я не могла просто позволить себе обучение, проживание и питание.
— О, это мило с твоей стороны.
Я рассмеялась.
— Если бы ты знал мою маму, то не думал так.
Отложив свою вилку, он посмотрел на меня серьезным видом.
— Отношения с родителями иногда могут выйти из нормы.
— Да, поделись со мной, — сказала я. — Я не знаток отношений в общем. Моя учеба была усердной...я получала лучшие отметки, жестко трудилась, правильно питалась. Мое физическое здоровье было в самой лучшей форме за все годы, и я это обожала. Это отлично подходило мне.
— Но...?
Я засмеялась.
— Ты читаешь между строк, точно? На самом деле, ничего. В то время, когда мои цели были четкими и ясными, я немного выпала из колеи в попытках помочь другим определиться с их целями. Это «но» было в лице парня, с которым я встречалась в тот период.
— Ой-ой, — улыбался он.
— Ой-ой, это правильно сказано. Его жизнь была в полном беспорядке, и я думала, что в силах исправить эту ситуацию.
— Это было непоправимо?
На этот раз мой смех оказался нервным. Обычно я не делилась о Джастине. Это были одни из самых унизительных моментов в моей жизни, которые предпочтительнее просто забыть.
— Да, он не был. У меня заняло очень много времени, чтобы понять, что ничего не получается, и, когда время пришло расставаться, все оказалось еще сложнее. Правда в том, что невозможно исправить человека. Человек должен сам определить свои проблемы, чтобы попытаться сделать работу над ошибками.
Он замолк на некоторое время и после осторожно задал вопрос.
— Могу я спросить, что было в нем не так, раз ты хотела это исправить?
Настала та часть истории, которую мне было ненавистно ему рассказывать. Что можно обо мне сказать, если он узнает, о моих отношениях с наркодилером, и что я познакомилась с ним через мою маму?
— Только не суди меня.
— Я нахожусь не в тех условиях, чтобы судить кого-то, — сказал он с усмешкой. — Не буду судить, обещаю.
— Он был нарокодилером, — сказала я.
— О, да... у него, явно, были проблемы.
Смеясь, я продолжила:
— Этот факт подводил его довольно много раз. Образ жизни был сумасшедшим... Постоянные вечеринки, вечная паранойя, что нагрянет рейд, бесконечные бега от закона. Я застряла в этом бардаке на протяжении двух лет, что было еще сумасброднее. Он пристрастился к этой жизни. Ни наркотики, ни деньги, а власть, которую все это ему давало, те вечеринки, звонки в любой час дня и ночи... даже адреналин от страха попасться... вся эта дрянь. Я думала, что мы любим друг друга. Потом я поняла, насколько он жалок и зависим, но я была слишком наивна и долгое время не могла осознать это.
— Что твоя мама думала о нем?
Конечно, он думал, что моя мама возражала против этих отношений. Большинство бы было против, но моя не вписывалась в общие нормы.
— О, Боже... думаю, эта история для другого раза, — сказала я.
Слишком много откровений. Рассказать незнакомому парню, что твоя наркозависимая мать одобряла свидания с наркодилером... слишком много информации. Выворачивать свою душу наизнанку не было очень хорошей идеей.
— Ладно, — сказал он.
Пол встал и собрал наши тарелки со стола.
— Тогда я расскажу тебе свою грустную историю, пока будем прибираться. Думаю, справедливо.
— Ты не обязан что-либо делать, — поспешила я.
— Рассказывать историю?
— О нет, это ты мне задолжал, — сказала я, смеясь. — Ты не должен убираться.
Он меня просто проигнорировал и отнес тарелки в кухню. Мне пришлось проследовать за ним и открыть посудомоечную посуду. Пока он очищал остатки пищи, я загружала ее и он заговорил.