Жена перевернулась набок и с раздражением сказала:
-- Что ты бормочешь? Кто полетел? Куда?
-- Башкой в землю. Крак-к и готово! -- и Фишкин рассказал последнюю новость.
-- Врешь ты все, -- с недоверием сказала жена.
-- Такими вещами, матушка, не шутят, -- внушительно ответил он.
На другой день, утром, перед началом уроков, угрястый гимназист с жаром передавал всем, что такое значит "прыжок дьявола" на бенефисе Гаэтано.
-- Черт побери, -- сказал носатый гимназист, -- там саженей 10!
-- Двенадцать! -- уверенно ответил угрястый и убежденно прибавил, -- насмерть!
-- Вес тела, умноженный на скорость падения, -- сказал миловидный блондин, и лицо его вспыхнуло, -- голова вдребезги!
-- Как черепок! -- возбужденно воскликнул носатый, и ноздри его раздулись.
-- А может быть, это все враки, -- заметил рыжий еврей и шмыгнул носом.
-- Такими вещами, брат, не шутят, -- авторитетно заявил угрястый гимназист.
В акцизном управлении эту новость рассказывал Фишкин; в канцелярии губернатора -- белобрысый чиновник; на вокзале -- жандармский ротмистр, а Вихрястый сидел перед редактором, который из вороха газет ножницами и клейстером составлял свой листок, и говорил:
-- На утро я дам вам крошечную заметку, с намеком, понимаете, а завтра 250 строк! Случай необыкновенный. Я уже все написал, оставил только пробелы... знаете: -- какой костюм, как он ударится, ну и самый кончик. Может быть, не сразу.
-- Ну, ну, -- пробурчал редактор, с ловкостью цирюльника выстригая из газеты 15 строк, -- так вы сдайте в типографию теперь. Завтра, поди, пьяны будут.
-- Хорошо! Только на этот раз, -- сказал Вихрястый, облизываясь, -- три копейки!
Редактор собирался наклеивать "новости" и остановился, держа в руке кисть с клейстером.
-- С ума вы сошли? -- проворчал он.
-- Исключительная новость!.. У вас с кисти капает. Наброски!..
-- И пусть капает! -- сердито воскликнул редактор и, вытерев брюки, сказал уже спокойным голосом: -- я вам лучше дам, вместо денег, свои брюки! Вот!
-- Эти?
-- Нет, те в клетку... знаете?
Вихрястый кивнул.
-- Что с вами поделаешь. Так я снесу!
-- Несите! -- и редактор погрузился в наклейку вырезок, а Вихрястый радостно помчался в типографию...
Вампа с волосами в папильотках, в драной юбке и розовой кофточке, расстегнутой на груди, а Франц Тонти, в брюках и рубашке, с отстегнутыми подтяжками, только что кончили свой незатейливый обед и собрались пить кофе с хлебом, как в коридоре послышались кашель, отплевыванье, тяжелое сопенье и в дверь их номера раздался легкий стук.
-- Пузатый черт, -- шепнула Вампа, вставая, крикнула звонко, -- входите! -- и быстро шмыгнула за ситцевую занавеску, скрывавшую семейный альков.
В номер, пыхтя и сопя, ввалился толстый и неуклюжий, как носорог, податной инспектор и, сунув Францу руку, тяжело хлюпнулся о кресло.
-- Здравствуйте, здравствуйте, -- прохрипел он, -- а Машенька скрылась. В безбелье, видно! Хо-хо-хо! Выходите, Вампочка!
-- Сейчас с репетиции -- ответил Тонти, -- только что пообедали.
-- Здравствуйте! -- крикнула из-за занавески Вампа. -- Сигизмунд, открой пиво!
-- Я так зашел, на ейн минут, -- сказал гость, -- что я слышал, правда?
-- Что вы слышали? -- спросила, выходя, Вампа.
-- Будто ваш хозяин... того? -- гость поднял короткий палец и быстро опустил его вниз, словно втыкая.
-- Хозяина у нас никакого нет, -- пробурчал Тонти, -- я вас не понимаю.
-- И я тоже, -- сказала Вампа.
-- Ах, Бог мой! Гаэтано этот, башкой с трапеции полетит. В воскресенье...
Тонти угрюмо ответил:
-- От нашей жизни полетишь!
-- И очень просто, -- добавила Вампа, ничего не понимая.
Податной тотчас поднялся.
-- Куда же вы? А пива?
-- Некогда! Я ведь из присутствия прямо. Обедать надо. Завтра приду в цирк на вас, Вампочка, смотреть!
-- Конфет принесите!..
-- Известно, как всегда... ну, до свиданья! -- он сунул им свою короткую толстую руку и, сопя и кашляя, вышел.
У местного бригадного генерала Козлятова, кроме жены, очень тонной дамы, было еще три дочери; Тимочка, уже целый год стремившаяся замуж, отчего лицо ее всегда было украшено прыщиками и густо засыпано пудрой; Римочка, имевшая всего еще от роду 23 года и представлявшая "бутон", и Симочка, в этом году окончившая гимназию и считавшаяся резвым ребенком.
Вполне естественно поэтому, что у Козлятовых каждую субботу собирались "повеселиться", и генеральша улавливала на эти вечера всякого, дающего хотя малейший шанс на партию.
В эту субботу все гости особенно долго просидели за вечерним чаем, оживленно беседуя о прощальном бенефисе в цирке.
-- Это ужасно интересно, -- закатывая глаза, говорила Тимочка, -- даже подумать, так дух захватывает. Я упаду в обморок!