— Через… улицу… — медленно, с усилием повторил раненый. — Через… улицу.
— На другой стороне улицы?
Пальцы в его руке сжались.
— На другой стороне Вест-стрит?
Да, снова сжавшись, ответили пальцы.
— Точно напротив?
— Да, — смог выговорить раненый.
— Почему? Что там такое? Это же не полицейский участок? Он ведь на Десятой, да?
— Через… улицу. — Пальцы раненого ещё раз сжались в его руке. Он снова захрипел, не в силах говорить.
Ноэль посмотрел на него. Потом, вспомнив и испугавшись, что может увидеть его глаза или то, что от них осталось, он отвернулся, переводя взгляд на тусклый блеск висящего на стене фонаря.
— Хорошо, я пойду на ту сторону улицы. Не волнуйтесь. Просто лежите тихо. Не шевелитесь. Хорошо?
Пальцы раненого расслабились, и Ноэль подумал, что тот, наверное, потерял сознание, но хриплый свист не умолк. Осторожно опустив руку раненого на промокшую штанину, Ноэль встал.
Его так трясло, что ему пришлось ухватиться за дверной косяк.
— Я сразу же вернусь, — пообещал он, не зная, слышит его раненый или нет. В комнате постепенно светлело: солнце вот-вот взойдет.
Пошатываясь, Ноэль вышел и со всех ног бросился вниз по лестнице. Только на нижней площадке он пришел в себя и вспомнил об осторожности. Нет никаких доказательств, что нападавшие покинули здание. Поэтому он осторожно пробрался мимо нижних офисов, потом выбрался из-под едва приоткрытой двери гаража на Вест-стрит.
Под эстакадой по-прежнему царила ночь, булыжная мостовая светилась желтым.
На другой стороне Вест-стрит, сказал раненый. Ноэль перешел через дорогу, оглядываясь на ходу, чтобы убедиться, не включится ли опять свет наверху. В голове у него звучали стоны раненого. Его хриплое, свистящее дыхание. Без лица. У него больше нет лица. «Прекрати!» — одернул себя Ноэль. Сосредоточься на том, чтобы найти подмогу.
Напротив склада, по ту сторону шоссе, располагались два здания, и было непохоже, что хоть в одном из них можно рассчитывать на помощь. Слева от Ноэля был семиэтажный склад с выбеленными стенами и закрашенными черным окнами. Черная дверь, ведёт в гараж. Заперта. Ещё одна дверь, к ней поднимаются четыре ступеньки. Тоже заперта. Заброшено.
Второе здание — из красного кирпича, почерневшего от толстого слоя сажи. Высокие, глубокие и непрозрачные окна с первого по четвёртый этаж закрывали решётки; последний пятый этаж представлял собой тент из проволочной сетки, вроде спортзала на крыше школы. Один глубокий дверной проем с тяжелой на вид металлической дверью, табличка: «Осторожно: раздвижная дверь». Даже громоздкая зеленоватая коробка кондиционера была забрана в клетку из проволочной сетки.
Потом Ноэль вспомнил: это федеральная тюрьма предварительного заключения, где подсудимые ожидали федеральных процессов, слушающихся в Нью-Йорке. Разве её не закрыли совсем недавно? Ну да, он читал об этом в «Таймс» четыре или пять месяцев тому назад.
Точно напротив, сказал раненый. Может, ему казалось, что он в другом месте? Что должно здесь найтись? На кого он будет похож, если он выживет? Одни шрамы вместо лица или… Боже, как пузырилась кровь.
Дверь ответила на его стук пустым гулким звуком. Ноэль подобрался, готовясь, что вот сейчас она распахнется. Она не распахнулась. Он постучал ещё раз. И ещё.
Может, раненому было слишком плохо, и потому он что-то перепутал? Хотя нет, разве не должен наступить шок, резко снимающий боль? Ради него Ноэль надеялся, что так и было.
Может, другая дверь. Но с этой стороны нет больше ничего, кроме зарешеченных окон. За углом? Там тоже ничего. Потом он увидел ещё одну вывеску, на этот раз написанную прямо на стене: «Федеральная стоянка. Только для служащих». Ну, во всяком случае, это подтверждает его предположение насчет того, что это за место. Или чем оно было. Ещё один дверной проем, такой же глубокий, как и тот, что на Вест-стрит. Зарешеченный, так что он даже не сможет дотянуться до двери и постучать. Кирпичная стена. Рифленая дверь гаража. В неё он тоже постучал, но ответа не было. Я только теряю тут время. Лучше взять велосипед и поехать в полицию, подумал Ноэль. Он как раз дошел до конца здания. Ещё один вход — для курьеров.
Сквозь закопченную стеклянную панель, врезанную на уровне глаз, виднелось маленькое фойе, а за ним — ещё одна стеклянная дверь, слишком далекая и грязная, чтобы разглядеть, что за ней. К удивлению Ноэля, внешняя дверь открылась от его прикосновения, легко качнувшись назад, — несмотря на свой вес, она была хорошо сбалансирована.
За ней действительно располагалось фойе, по ту сторону стеклянной двери было темно. Разумеется, заперто. Наружная дверь оказалась открыта по чистой случайности. За стеклянной дверью тянулся унылый служебный коридор. Пусто.