Мадди зашмыгала носом:
– Я сказала, что он выполнял кое-какие их поручения.
– А разве между этим есть какая-нибудь разница?
Она кивнула. Слезы уже не лились бурным потоком. Она знала, что скоро они совсем прекратятся.
– Мой отец ненавидел мафию. Он ненавидел то, что они заставляли его делать. Он просто… был над собой не властен.
– Что ты имеешь в виду?
Мадди посмотрела на него и слегка удивилась, что его лицо оказалось совсем рядом.
– Мой отец, Чарльз Долан, был игроком. Он всегда проигрывал. Проигрывал намного больше, чем зарабатывал.
– Он умер?
Она кивнула. Ей опять стало трудно дышать.
– А твоя мать?
– Она умерла, когда мне было два года. Я ее даже и не помню.
– А братья и сестры у тебя были?
Мадди покачала головой:
– Мы остались вдвоем – я и отец.
– Расскажи мне о нем. Ты сказала, что он был игроком.
– Когда я была еще совсем маленькой, он занимался продажей машин в Балтиморе. Зарабатывал он немного, но у нас была хорошая квартира и всегда была еда, в общем, все, что нужно для жизни. Но он постоянно играл. Позже я узнала, что, когда он проигрывал, он занимался чем-то еще, чтобы добыть денег. Воровал запасные части и продавал их или делал что-то еще в этом роде. В конце концов он, конечно, потерял работу, и тогда мы стали постоянно менять квартиры, в основном в Балтиморе, иногда в Вашингтоне. Когда мне исполнилось четырнадцать, я прибавила себе возраст и стала работать после занятий в магазине «Уолгрин». Зарплата у меня была совсем маленькая. Мы жили в дешевой квартирке, и моих денег едва хватало на то, чтобы оплачивать ее. Мне обычно удавалось подкараулить отца в день его зарплаты и взять у него деньги на продукты и оплату счетов за электричество и прочее, так что мы не голодали. Но он продолжал играть. Я не знаю, сколько денег он проигрывал.
– У некоторых это превращается в настоящую болезнь, – пробормотал Сэм.
– Да, это было как болезнь, – подтвердила Мадди. – В остальном он был прекрасным человеком.
– А как он начал работать на мафию?
Мадди вздохнула:
– Да все из-за того же. Он сделал какую-то большую ставку и проиграл. Он занял деньги у бандитов, а потом никак не мог расплатиться. Я ничего об этом не знала, пока однажды вечером его не избили двое мужчин на парковке у нашего дома. Было лето. Я только что окончила школу и работала уже полный рабочий день. Я возвращалась домой с работы и увидела, что отец лежит на земле, а двое мужчин бьют его ногами. Я закричала и побежала туда, чтобы помочь ему. Они сели в машину и уехали. Один из них прокричал мне, чтобы отец отдал деньги, а не то в следующий раз они его убьют.
Посмотрев на Сэма, Мадди увидела, что глаза его сузились, а подбородок сжался.
– А тебе не пришло в голову обратиться в полицию?
– У тебя на все один ответ: полиция, не так ли? – сказала Мадди с легким упреком. – На самом деле я тогда хотела пойти в полицию, но отец мне запретил. Он сказал, что, если я это сделаю, они убьют его. Вот я и не пошла. Но он был очень подавлен. Он назвал мне человека, которому был должен, и сумму. Это были огромные деньги! Я знала, что нам потребуется несколько лет, чтобы расплатиться, если мы вообще сумеем накопить столько. И вот я пошла на следующий день к тому человеку – его звали Джон Силва, чтобы поговорить с ним, нельзя ли составить какой-то план и выплачивать ему долг постепенно.
– Почему меня это не удивляет? – спросил Сэм как бы себя самого. А потом посмотрел на нее. – Ну и что он тебе ответил?
– Он оказался неплохим человеком, – сказала Мадди, как бы обороняясь. – По крайней мере тогда мне так показалось. Он рассмеялся на мое предложение. Сказал, что у них не принято составлять планы выплат, но, если я хочу, я могу работать на их компанию и выплачивать долг отца. А еще он сказал, что и отцу он тоже подыщет какую-нибудь работу.
Она почувствовала, как Сэм вздохнул.
– Попробую догадаться, что было дальше: вы с отцом начали работать на этого человека, и отец продолжал играть и все больше и больше увязать в долгах.
– Да, так оно и было, – грустно сказала Мадди. – А потом…
– Так что было потом? – переспросил Сэм, когда Мадди замолчала.
– А потом два агента ФБР начали разнюхивать что-то о работе Силвы, – спокойно сказала она. – Они действовали под прикрытием.
– Понятно, – протянул он.
– Однажды один из них пришел к нам домой, когда я была одна, и сказал, что он агент ФБР. Он заявил, что мой отец занимается незаконными делами и что, если я не хочу, чтобы его арестовали и надолго упрятали за решетку, я должна добыть для них какую-то информацию из офиса Силвы.
– Черт, – воскликнул Сэм и покрепче обнял ее. – Ты случайно не знаешь имена этих агентов?
– Один назвался Кеном Уэлшем, а другой Ричардом Шелтоном, но я почти уверена, что это не настоящие их имена. Они ведь работали под прикрытием.
– Может быть, и нет, – согласился с ней Сэм. – Ты оказалась в ловушке?
Мадди кивнула.
– Они хотели, чтобы я добывала для них все новую и новую информацию. Они постоянно приходили, угрожали и мне, и отцу. А потом… потом все зашло слишком далеко. Отец… отец пошел с кем-то из мафиози, чтобы выбить из должника деньги, и кончилось это тем, что должника убили. Он вернулся домой, расплакался и все мне рассказал. Он знал убитого, его звали Тед Цицеро. Отца заставили просто стоять и наблюдать, как Цицеро убивали.
– И что ты сделала? – спросил Сэм.
– Я страшно испугалась и за себя, и за отца. Я подумала, что нас могут спасти только агенты ФБР. Я пошла к Кену Уэлшу и Ричарду Шелтону и все им рассказала. – Она сделала вдох. – А они, вместо того чтобы помочь мне, использовали эту информацию, чтобы оказать давление на отца. Они хотели, чтобы он собирал для них информацию и носил на себе диктофон. Он не согласился. Тогда они арестовали меня и предъявили мне все эти обвинения, а отцу сказали, что снимут их, если он будет с ними сотрудничать. Он согласился. Как-то, встречаясь с мафиози, он спрятал диктофон, и они это обнаружили.
– О господи. – Сэм смотрел на нее. – Это было ужасно.
Мадди кивнула. Она почувствовала, как у нее все сжалось внутри. Эти воспоминания мучили ее в ночных кошмарах вот уже семь лет.
– Они схватили меня на парковке, связали и отвели в небольшой домик, расположенный недалеко от нашей квартиры. Там был Силва, трое других мужчин, которых я не знаю, и мой отец. Они привязали отца к кухонному стулу. Он был сильно избит. Они поставили меня напротив него и сказали, что убьют меня у него на глазах. Отец начал плакать.
Голос у Мадди сорвался.
– А потом они затащили меня в спальню и бросили на кровать, связали меня. И… и я слышала, как они избивали отца. Я слышала, как они разговаривают, и молила Бога, чтобы они не вошли в мою комнату, но они… вошли.
Она помолчала, судорожно вздохнула и продолжила свой рассказ, почти не обращая теперь внимания на Сэма, на его волнение, на его руки, крепко прижимавшие ее к себе.
– Они развязали мне ноги и завели в гостиную. Там я увидела Кена Уэлша. Я очень удивилась и подумала, что мы теперь спасены. Но он просто взглянул на меня и ухмыльнулся, а потом я увидела, как Силва показывает ему портфель, набитый банкнотами. Кен Уэлш взял деньги и ушел. Он просто оставил нас с отцом умирать.
– Они заплатили ему, чтобы он оставил их в покое, – пробормотал Сэм.
Мадди кивнула. Боже, как же мучительно было все это вспоминать!
– А что было потом? – тихо спросил Сэм.
Мадди сделала глубокий вдох. Она собрала всю свою волю и продолжила:
– Они поставили меня перед отцом, и тот, кто пришел за мной, приставил к моей голове пистолет. – Она говорила быстро, стараясь как можно быстрее покончить с этими жуткими воспоминаниями. – Я думала, что вот сейчас он в меня выстрелит. Но другой тип сказал: «Подожди-ка! Зачем сразу ее убивать? Давай сначала с ней немного позабавимся». Он потащил меня в спальню. Я обернулась через плечо и увидела, как они приставили пистолет к голове отца. А потом я уже ничего не видела, потому что была в спальне. Но я слышала выстрел и… такой звук – как бульканье.