Как и подобало при подобном акте насилия, свет был приглушен, и единственными звуками в зале были бормотанье, доносившееся из-под капюшонов нуль-тварей, жавшихся в сумрачных углах, и свистящее дыхание приборов, установленных Фабием над его…
Люций хотел бы сказать пациентом, но в голове вспыхнуло другое слово: жертвой.
У ног Фулгрима неподвижно замер Юлий Каэсорон, а Марий Вайросеан безостановочно ходил по залу, словно загнанный в клетку хищник. Вайросеан всегда был лакеем и безропотно послушным рабом примарха. Его разум, разрывающийся между вероятностью подчинения какому-то иному существу и возможным предательством, вероятно, изнемогал под тяжестью противоречий и сомнений.
Люций почти завидовал ему.
Стонущих Гелитона и Руэна трэллы Фабия отнесли глубже в лабиринт, где для их излечения были подготовлены резервуары с ксеногенным раствором. Даймону помочь было уже нельзя, его череп был размозжен кулаком примарха, но остальные участники заговора остались в живых. Мозг Люция прошила неожиданная мысль, и он повернулся к Каэсорону.
— Ты был уверен, что мы это сделаем? — спросил он.
— Что сделаем?
— Вот это, — указал Люций на распростертого примарха. — Что мы схватим Фулгрима. Я не надеялся на это.
— Ты ничего и не сделал, — заметил Каэсорон.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Взгляни на себя! — прошипел Каэсорон. — На тебе нет ни царапины, мечник. Ты втравил Братство в это дело, а затем отошел в сторону, предоставив нам драться.
Гнев Каэсорона вызвал у Люция довольную усмешку.
— То, что произошло наверху, было настоящей свалкой. Я проявляю в сражении безукоризненную ловкость, полную сосредоточенность и превосходное мастерство. Ни одно из этих качеств наверху не потребовалось.
— Нет, скорее, ты понял, что не в силах его одолеть.
— И это тоже, — согласился Люций. — Но я не стыжусь в этом признаться.
— Правильно.
Внезапный гнев Каэсорона рассеялся так же быстро, как и вспыхнул.
Марий Вайросеан обошел стол, направляясь к ним, но выражение его исковерканного лица по-прежнему оставалось тайной.
— Даймон мертв, — сказал Вайросеан. — И Гелитон умер по пути вниз.
— Могу предположить, что легион не слишком пострадает от этой утраты, — заметил Люций.
— Рука Руэна не подлежит восстановлению, — продолжал Вайросеан, словно не слыша его слов. — Крисандр и Калим выживут, но не смогут принять участия… в этом.
— Это небольшая цена за пленение примарха, — заявил Каэсорон, глядя на подошедшего Фабия.
Волосы Фабия были зачесаны назад и стянуты в пучок, что только подчеркивало изможденность его костлявого лица. Глядя в его черные глаза, Люций не мог вспомнить, всегда ли они были такими, или изменили цвет в подражание примарху. Длинный, до самого пола, халат апотекария был сшит из высушенной человеческой кожи, снятой с убитых на Исстваане V. Местами на нем можно было рассмотреть лица с широко раскрытыми в бесконечной агонии ртами, и глаза, в ужасе распахнутые при виде скорняцкого ножа. Некоторые лица казались Люцию знакомыми, но он понимал, что без костной структуры они все кажутся почти одинаковыми.
Фабий решил не прибегать к автоматическому хирургеону, а вместо этого выбрал пояс из жил с металлическими кольцами, на которых висели пыточные инструменты. Различные крючья, лезвия, шипы и щипцы заблестели в сумрачном свете, однако Люций сомневался, что столь банальные приспособления смогут вызвать у могущественного примарха хотя бы стоны.
— Мы готовы начать, — объявил Фабий, натягивая потрескивающие серебристые перчатки.
— Тогда давайте поскорее покончим с этим, — предложил Каэсорон. — Если Люций прав, и под личиной лорда Фулгрима скрывается какое-то другое существо, то чем быстрее мы от него избавимся, тем лучше.
Они рассредоточились вокруг Фулгрима, и каждый сравнивал колоссальное значение их поступка с потенциалом новых чудес и свежих ощущений. То, что они смогли укротить примарха, уже само по себе можно считать чудом, но изгнать порожденное варпом существо…
Возможно ли это?
Люций переводил взгляд с одного лица на другое и понимал, что ни у кого из собравшихся вокруг тела Фулгрима нет ответа на этот вопрос. Легион Детей Императора воздержался от присутствия в своих рядах библиариев. Генетическая особенность, позволявшая псайкерам использовать силу варпа, появлялась вследствие мутации и считалась изъяном, а в легионе Фулгрима не терпели ничего, что можно было бы назвать изъяном.