Как ни странно, но независимо от модели гравиокомпенсатора, размер устройства, способного поглотить чудовищные перегрузки в космосе, оставалось всегда одинаковым. И малые яхты, и грузовые транспортники, и даже военные линкоры, все космические корабли несли в своей утробе одинаковые «футбольные мячи». Отличие было лишь в радиусе действия компенсатора перегрузок, отсчитываемого от места установки шара. В зоне действия компенсации, как правило располагались жилые помещения а также хрупкие приборы управления кораблем. Одно судно не могло иметь более одного гравиокомпенсатора, что вызывало сильные неудобства при компоновке отсеков и накладывало определенные правила в расчете прочности несущих переборок.
Гравиокомпенсатор, удерживаемый в ладонях моего скафандра, был моделью, предназначенной для торговых судов среднего класса, радиус компенсации у новой сферы был равен 1000 метрам, попавшаяся мне в руки деталь была катастрофически изношена, но тем не менее все еще могла выполнять свои функции. Эти сферы были одноразовыми и не подлежали ремонту, но при этом свою работоспособность утрачивали только при достижении 100 % износа.
Существовал и второй параметр, учитываемый при работе с гравиокомпенсаторами. Чем больший радиус действия был заложен изначально в шар, тем большие нагрузки он мог выдержать. Предмет, на который я смотрел сейчас с восторгом, несмотря на 98 % износа был в состоянии поддерживать сферу в четыре метра диаметром и учитывая микроскопические нагрузки, которые будет получать мой скафандр при работе в районе свалки, имел срок жизнедеятельности устремленный к бесконечности.
Раскрыв скафандр, я залез внутрь.
«Желаете установить гравиокомпенсатор», «начинаю установку оборудования», «тестирование подключения завершено», «доступны функции:…», «активация».
В эйфории от свалившейся удачи я соглашался на все, что мне предлагала система по мыслеречи. Неожиданно пол ушел из под ног и я потерял ориентацию в пространстве. Несколько ударов в шлем, плечо и спину ошеломили меня. Запаниковав и не понимая, что происходит, я выключил скафандр, отдав соответствующий приказ.
Упав на пол с ощутимым грохотом, я пролежал в скрюченной позе какое-то время, приходя в себя. Восстановив по памяти события, обозвал себя кретином и стал соображать, как выкрутиться из сложившегося положения. Планируемая мной тайна по установке гравиокомпенсатора утрачивала шанс на успех, если мне не удастся встать.
Основной причиной случившегося происшествия был активировавшийся гравиокомпенсатор. Сила тяжести, искусственно поддерживаемая на станции была скомпенсирована и я оказался в невесомости.
Мое резкое рефлекторное движение ладонью с надетой на нее перчаткой управления заставило скаф двигать конечностями, что привело к неконтролируемому движению в замкнутом пространстве. Оставалось надеяться, что я не сильно повредил скафандр как и валяющийся здесь хлам.
Собравшись с силами, я активировал скаф. Ничего не делая, стал оценивать ситуацию. Гравиокомпенсатор опять погасил силу притяжения и я воспарил над полом. Медленно дрейфуя по помещению, я стал удаляться от места падения. Стараясь не двигать телом, особенно правой ладонью, я решал, как мне вернуться к двери выхода со склада.
«Управление в пространстве доступно», «желаете откалибровать мыслекоманды с приводами скафандра?»
Недоступное ранее управление появилось с установкой сердца в костюм. Слегка мандражируя, согласился с предложенным. Микрорывки почти не смещали меня с места, за пять минут скафандр показал мне все, на сто способен.
Движение вокруг трех осей в обе стороны, шесть направлений линейного движения вперед и назад, движение с ускорением и замедлением, комбинирование всего со всем. Когда тест был закончен, я чувствовал легкую тошноту, вестибулярный аппарат не вызывавший до этого никаких нареканий напомнил о своем существовании.
«Физиологические параметры оператора определены, повторного превышения допустимых величин не повторится», по своему отреагировал на мою слабость скафандр.
«— Хорошо если так», — с неудовольствием подумал я.
Проговаривая мысленно куда хочу смещаться, постарался достигнуть входа в помещение. Это удалось сделать без особого труда, но я остался недоволен управлением. Даже по сравнению с перчаткой, мысленные команды занимали намного больше времени, одних «левее», «левее», «тише», «разворот», «правее», было произнесено более сотни. При управлении рукой подобной ерундой заниматься не приходилось.