По нашему мнению, понятие «использование» огнестрельного оружия наряду с понятием «применение», по-видимому, имеет право на существование. Несмотря на то, что в русском языке эти слова весьма близки по смыслу, как юридические термины они вполне могут иметь различное, четко определенное содержание. Данные рассуждения не носят отвлеченного характера, как это может показаться на первый взгляд, а имеют важный практический смысл.
Во-первых, на практике в большинстве случаев сотрудники государственных военизированных организаций для пресечения противоправных действий, когда имеются основания для применения огнестрельного оружия, ограничиваются только его использованием, как самостоятельной мерой воздействия. Например, по данным за 1997–2001 гг. соотношение случаев использования огнестрельного оружия сотрудниками органов внутренних дел только для предупреждения о намерении применить его, без последующего выстрела на поражение нападающего или задерживаемого и случаев его применения выглядит следующим образом (см. табл. 4).
Таблица 4
Соотношение числа случаев производства предупредительных выстрелов и случаев применения огнестрельного оружия
Кроме того, по данным статистики, сотрудники органов внутренних дел г. Москвы за период с 1992 по 1996 г. при применении огнестрельного оружия в соответствии с п. 4 ч. 2 ст. 15 Закона «О милиции» для задержания лица, пытающегося скрыться, стреляли только вверх в 1121 случае, сделав при этом 2958 выстрелов, т. е. в среднем по 2,6 выстрела в каждом случае. В результате такой предупредительной стрельбы в 1037 случаях (92,5 %) правонарушители были задержаны. И только в 84 ситуациях (7,5 %) стрельба вверх не оказала останавливающего действия[69].
Во-вторых, когда в руках сотрудника находится такое сильное средство воздействия (физического и психического), как огнестрельное оружие, возникает соблазн использовать его как «универсальное» подручное средство при решении различных правоохранительных задач, в том числе и тогда, когда основания для производства выстрела с точки зрения Закона отсутствуют. Однако стрельба из огнестрельного оружия, к примеру, «для оказания психологического эффекта»[70] при пресечении различного рода противоправных действий, когда основания для применения или использования оружия отсутствуют, либо при необходимости сбить замок с двери помещения, в котором находится преступник[71], и т. и. может привести к непоправимым последствиям, а также создать проблемы в обеспечении правовой защиты сотрудников государственных военизированных организаций в случае ранения окружающих. Думается, прежде всего именно поэтому российский законодатель, наряду со случаями применения огнестрельного оружия, выделил также случаи возможного его использования и, включив их в рамки служебных полномочий, создал тем самым необходимую правовую основу для тех действий сотрудников государственных военизированных организаций, в правомерности которых они далеко не были уверены ранее. Вместе с тем необходимо подчеркнуть, что перечень случаев использования огнестрельного оружия сформулирован в законе как исчерпывающий.
В-третьих, применение и использование огнестрельного оружия различаются не только по способу воздействия на правонарушителей и возможным последствиям, но и с точки зрения обстоятельств, исключающих преступность данных деяний. Так, в случаях, установленных в ч. 1 ст. 15 Закона «О милиции», огнестрельное оружие применяется сотрудниками милиции либо в состоянии необходимой обороны, либо при задержании лица, совершившего преступление. В отдельных случаях применения огнестрельного орудия наряду с состоянием необходимой обороны может возникнуть состояние крайней необходимости. Используется же огнестрельное оружие, как правило, в состоянии крайней необходимости, а также для производства предупредительных выстрелов в состоянии необходимой обороны, либо при задержании лица, совершившего преступление. В зависимости от этого, в конечном счете, решается вопрос о критериях правомерности вреда, наступившего в результате применения или использования огнестрельного оружия.
69
71