Речь не случайно идет об использовании риск-ориентированного подхода при анализе проблем, сопутствующих внедрению технологий электронного банкинга. Необходимо подчеркнуть, что в современных российских условиях с почти полным отсутствием законодательных и других нормативных актов, относящихся к области так называемых «электронных финансов» или, как иногда говорят, «предоставления финансовых услуг в электронной форме», пустота этого сегмента правового поля оказывает крайне негативное влияние на обеспечение надежности банковской деятельности, практически полностью зависящей от функционирования банковских автоматизированных систем и условий их использования прежде всего из-за отсутствия соответствующих точно определенных и установленных ориентиров. Из-за этого и наибольшая часть практических решений оказывается прерогативой вовсе не высшего руководства кредитных организаций, а менеджмента среднего звена, а то и просто персонала исполнительского уровня (что будет показано при рассмотрении процессного подхода). В рамках же риск-ориентированного подхода акцент делается на выявлении и устранении или, как минимум, ослаблении потенциального влияния источников компонентов банковских рисков (или хотя бы его хеджировании), а значит, и повышении этой надежности в корпоративном плане.
Риск-ориентированный подход весьма эффективен именно в приложении к анализу информационного контура банковской деятельности и вообще автоматизации внутрибанковских процессов в силу своей универсальности: он служит защите кредитных организаций и их клиентов от любых угроз их интересам или негативных явлений независимо от степени развития законодательной базы банковской деятельности. Очевидно, что все нюансы технологического и технического обеспечения этой деятельности никакими нормативными правовыми актами предусмотреть невозможно в силу того, что оно изначально не может регламентироваться в соответствии с действующим банковским законодательством. Из-за этого оказывается невозможно зафиксировать упомянутые ориентиры ни на федеральном, ни на отраслевом или ведомственном уровне. Впрочем, зарубежный опыт банковского регулирования и надзора показывает, что в этом нет необходимости (если, конечно, имеется развитая законодательная база, содержащая описания как порядка, так и характеристик банковской деятельности). Но тогда единственным вариантом содействия обеспечению надежности высокотехнологичных кредитных организаций остается разработка рекомендаций, основанных на здравом смысле, с указанием тех недостатков (не нарушений!), о которых лучше знать заранее и которые целесообразно устранять (лучше же — не допускать их появления), чтобы надежность банковской деятельности не снижалась независимо от того, какие именно автоматизированные системы внедряет кредитная организация. Здесь имеется в виду, что риск-ориентированный подход вполне был бы пригоден даже в условиях полного отсутствия (если можно такое представить) регламентации банковской деятельности со стороны государства (из состава банковских рисков исчез бы лишь правовой риск) для выработки рекомендаций по повышению ее технологической надежности.
Далее акцент делается на уже достаточно широко известном у нас так называемом процессном подходе, использование которого оказывается весьма желательным именно при переходе кредитной организации к дистанционному банковскому обслуживанию и его дальнейшем развитии. Как правило, такие организации, внедрившие и апробировавшие один из вариантов электронного банкинга, на достигнутом не останавливаются (к этому их подталкивает и конкуренция) и продолжают развивать это направление банковской деятельности, расширяя спектр предоставляемых клиентам сервисов и внедряя новые банковские информационные технологии и автоматизированные системы. Вследствие этого, помимо жизненного цикла таких систем, оказывается целесообразным говорить и о жизненном цикле внутрибанковских процессов. К сожалению, как свидетельствует опыт изучения деятельности российских кредитных организаций, такой подход все еще остается делом будущего (хотя автор обоснованно является его убежденным сторонником).