— Чем я могу помочь вам, миссис Гайс? — Вежливый вопрос сопровождался жестом, приглашающим сесть.
— Я хочу знать правду о смерти моего сына, — отрезала Катрин.
— Но я уже все рассказала на следствии. Мне нечего добавить. Извините…
— Вы лгали.
Сара Картер подняла свои великолепные брови.
— Это очень серьезное обвинение.
— Кто достал мяч, который… как предполагалось, упал с обрыва?
На щеках начальницы проступили красные пятна.
— Я… я не знала, что его достали.
— Не кажется ли вам странным, что он оказался среди вещей Рона, когда полиция вернула их мне?
— Я не понимаю…
— А я знаю, что вы лжете.
— Думаю, нам следует прекратить этот разговор, миссис Гайс. Знать и доказать — это разные вещи.
— Вас могут обвинить в даче ложных показаний, — произнесла Катрин с угрозой в голосе, надеясь вырвать признание.
В прекрасных глазах Сары читался вызов.
— Вот тогда я и отвечу… если будет необходимость. И расплачусь за то, за что должна платить… если только должна.
— Вы можете оказаться за решеткой.
Мисс Картер оценивающе прищурила глаза.
— Возможно, вы до сих пор не понимаете, как вам повезло, — проговорила она нарочито медленно. — У вас есть друг… Джеф. Но вы можете потерять его… навсегда.
— Скажите мне правду, мисс Картер.
— Не могу.
— Что случилось там, на краю обрыва?
— Только один человек может рассказать вам об этом.
— И этот человек — вы.
— Нет.
— Тогда кто же?
— Джеф Томпсон.
14
Больше ничего из Сары Картер вытянуть не удалось. Но и услышанного было достаточно, чтобы встревожиться. Откуда такая уверенность, что только Джеф сможет рассказать правду о смерти Рона? Неужели Томпсон утаил, где был во время несчастного случая?
На этот раз у него уж точно нет нужды покрывать Гордона. Может быть, Джеф сам каким-то образом виноват в случившемся? А если не он, то эта Картер… Или же виноваты были все трое взрослых, и Сара с другом погибшего договорились похоронить печальные воспоминания — ради тех, кто остался жив?
Мысль показалась отвратительной. Не хотелось думать, что Джеф каким-то образом замешан в историю, которая привела к смерти ее сына. Этого просто не может быть! Почему вдруг Сара заявила, что Катрин повезло иметь такого друга, как Томпсон? И говорила с такой убежденностью! Должно быть, у нее есть на то веские причины.
Впрочем, Катрин и без этих заявлений полузнакомой дамы знает, чего стоит Джеф. Подвергать опасности свое будущее с Джефом? Ну уж нет! Наверняка имеется достаточно разумное объяснение его поведению в тот страшный день. Так что лучше забыть о прошлом и думать о настоящем.
Но что толку повторять это себе снова и снова, раз все равно никак не отвязаться от мрачных мыслей. Надо выяснить все раз и навсегда. Только тогда прошлое окончательно останется позади.
Нет смысла дожидаться ужина. Да и не сможет она сейчас наряжаться — настроение отнюдь не праздничное. Нужно как можно скорее поговорить с Джефом о гибели Рона.
Томпсон говорил, что заедет за ней в половине восьмого — значит, около шести он уже вернется с работы домой. Бог с ним, с этим ужином… Надо ехать прямо к нему домой.
В начале седьмого она уже звонила у двери квартиры мистера Томпсона. Ей не пришлось долго ждать — дверь отворилась почти мгновенно. Джеф обескураженно смотрел на нее. Он только собирался переодеться, а пока был в том же халате, что и утром.
— Я не могла не приехать, Джеф, — виновато сказала Катрин.
— Что-то случилось? — спросил он с беспокойством, чуть нахмурив брови.
Неожиданно она явственно почувствовала тот же запах, что шел от него утром, — резкий, пряный… Похожий на лосьон, но с примесью чужого аромата. Это почему-то встревожило. Странно, ведь не брился же он сейчас. Но, впрочем, что за дурацкие мысли? Есть вещи поважнее.
— Можно мне войти?
Он нахмурился еще сильнее.
И вдруг из гостиной послышался голос:
— Налить тебе чего-нибудь выпить, дорогой?
Голос Джун!
Так вот чей это запах… Это же духи миссис Томпсон! Именно их она почувствовала утром, когда Джеф не впустил ее в квартиру. И вот опять… после всего, что произошло сегодня!
У Катрин остановилось сердце, руки похолодели. Глядя на Джефа невидящими глазами, она выкрикнула:
— Значит, ты все же не смог подождать месяц?
От мучительной боли невозможно было вздохнуть. Всю себя отдать ему, а взамен… Что же он сделал с ней? Попросту самоутвердился? Удовлетворил свою похоть?
Лицо Джефа окаменело. Он протянул к ней руки.