— Глаза красивые, — внезапно улыбнулся Виктор, и от этой улыбки стало жутко.
Пересилив внезапный приступ страха, доктор приблизился и присмотрелся, нацелив на Виктора лампу. Глаза у бывшего прокурора были действительно красивые, насколько один мужчина мог бы судить о внешности другого. Профессиональный взгляд уловил то, что хотел: в нефритовых радужках тесно переплетались синий, бирюзовый и зеленый. А по краю очень тонкой каемкой светился красный.
— Я не офтальмолог, но боль лечить умею.
— Умеешь, — подтвердил Виктор и очень внимательно посмотрел в глаза эскулапу. — По крайней мере, заглушать. У тебя болит спина. Но ты что-то принял, и сейчас она тебя не беспокоит. Почти.
— Откуда?…
— Оттуда. Фонит от тебя. Видимо, с утра прохватило. А потом ты это чем-то заглушил. И я прав, — это было утверждение.
— Так бы сразу и сказал. Что ты у нас товарищ… повышенной наблюдательности.
— В следующий раз скажу.
— Ну уж будь любезен, — проворчал доктор.
То, что он сейчас услышал, было… страшно. Это была прямая демонстрация того, о чем ни один сотрудник охранки в здравом уме и твердой памяти никогда бы не сказал: эмпатическая синестезия. Побочный эффект редчайшего дара полукровок. Когда наслаивается друг на друга несколько способностей. И получается то, что можно смело назвать проклятием — умение чувствовать чужую боль, ощущая ее физически и ментально. Такое в охранке не просто не приветствовалось — это была стопроцентная профнепригодность.
Мердок понимал, насколько этому человеку плохо, если он отважился рассказать… такое. Подобная информация могла стоить Виктору Коннору повторного обвинения, служебного расследования, а также очень вдумчивых вопросов его коллегам в отделе кадров и медкомиссии.
Как умудрились пропустить такой дефект? Как приняли на службу? И главное — как допустили к оперативной работе прокурора?
Он с минуту размышлял. А затем достал из сейфа прочно закупоренный пузырек черного стекла.
— По идее полагается пить. Две капли на стакан воды. Но лично тебе я бы не советовал. Привлечет ненужное внимание не менее наблюдательных товарищей. А вот курение, слава пресветлым богам, никого не беспокоит. Хотя и не одобряется. Кстати, тебе пойдет трубка. Купишь в магазине в Пятом переулке. Там неплохой выбор. Четыре капли на пачку курительного шалфея и хорошо перемешать.
— И?
— И будет тебе крепкий здоровый сон.
Виктор не курил. Редкое баловство друидскими травяными сигаретами с легким эйфорическим эффектом можно было не засчитывать. В Военной академии все так расслаблялись. Некоторые и вовсе почти ежедневно. Только для эмпатов подобные шалости были недопустимы: безвредные для физического здоровья, такие сигареты напрочь отбивали эмпатическое чутье. И только курительный шалфей, о котором говорил Мердок, подобного эффекта не давал. Им развлекались все одаренные, кому хотелось пофорсить с сигареткой или тонкой светской трубкой. Но лорд Коннор не видел в этом смысла. До сегодняшнего дня, когда узнал, что в него добавляли.
Сейчас им двигали любопытство и элементарное желание, наконец, нормально выспаться. Если для этого требовалось переступить через ощущение ненормальности всего происходящего, почему бы и нет?
Из «богатого выбора» ему приглянулась довольно внушительная трубка, выполненная в виде оскалившегося черепа. Уж очень напоминала уродливое лицо Коди. Она и была куплена.
Уже дома Виктор подготовил шалфей так, как было сказано — четыре капли на пачку и перемешать.
Чтобы не дымить в комнате, вышел в сад. Неловким движением набил трубку, как показал продавец в магазине, и сделал затяжку.
Чего он ждал, что голова тут же опустеет или наоборот, взорвется цветным фейерверком? Не произошло ровным счетом ничего.
В задумчивости Виктор докурил просто из принципа. Выбил остатки травы, очистил трубку и зашел к себе в комнату. И только сейчас понял, что боль отпустила. А еще очень хотелось спать.
Триединая империя, Джалан
Район Эззо, Военная Академия
— Все построились! — басом гаркнул высокий мускулистый парень в униформе первокурсника. И группа нехотя подчинилась, выстраиваясь в шеренгу на плацу.
— Арина опять опаздывает? — скривилась одна из девушек, длинная, плоскогрудая, похожая на нескладного мальчишку. — Хорошо, если вообще на занятия не явится. А то так и будем час здесь стоять по стойке смирно.
— Команды «переговоры» не звучало, — напомнил парень.