Почему сестра ведет себя здесь так, как будто флиртует с ним? А дома моментально преображается в нормальную, смешливую и дерзкую девчонку, какой он всегда ее знал. Какой она росла на его глазах.
Какой он помнил ее? Разной. Сначала это был такой сосредоточенно сопящий красноглазый кулек, лежащий в коляске. И Виктор, семилетний мальчишка, сосредоточенно катал ее по саду. А потом водил за ручку гулять. А какой она была потом? Почему совершенно не помнит время ее взросления?
Память тоже отказала? Чертыхнувшись и помянув странную магию Альварских гор, Виктор встал и, не дожидаясь команды, нырнул в кромешную темноту. Злой на себя за то, что совершенно не мог вспомнить огромного количества событий из собственного детства и пользоваться привычными способностями в этом странном месте.
И вдруг почувствовал. Сначала то, как бьется сердце. Гулко стучит, отзываясь от каменных стен лабиринта. Как шуршат в темноте невидимые создания, которые могут напасть, укусить, и он не успеет даже отпрыгнуть. И что сестра стоит совсем рядом. Она задержала дыхание, чтобы он ее не услышал. Но знал, что она здесь, и…
Он успел схватить ее, прижать к себе со всей силы и развернуться. За полсекунды до того, как спину окатило болью. Огромный сталактит рухнул с потолка и рассыпался осколками.
— Какие крепкие у тебя объятья, — Фанни остановилась и прижалась к нему сильнее, горячо дыша. А затем отошла посмотреть на упавшую глыбу. — Видишь, что бывает, если на минуту отвлечься и позабыть о чувстве опасности?
Виктор зажмурился. Иногда это помогало, чтобы начать хоть как-то различать предметы в темноте. Сердце колотилось еще сильнее — то ли от осознания того, что его сестра только что чудом избежала смерти, то ли от того, что он держал ее в объятьях совсем не по-братски.
Открыл глаза — и не понял, где находится, что происходит, и почему все вокруг изменилось.
Это был тот же лабиринт. То же самое место. Только стены поменяли рельеф, а потолки выше. И здесь была другая девушка. С антрацитовой кожей, густыми белоснежными волосами, рассыпавшимися по плечам, и острыми ключицами, выпирающими из-под тонкой зеленой блузки.
Кари. Ее звали Кари. А его сестра, тощая, мелкая, нескладная, стояла в углу с двумя такими же субтильными мальчишками, и тихонечко посмеивалась над братом, который впервые неумело обнимал девушку.
Кари была на два года старше. Шестнадцать лет, а значит, по альварским меркам — уже все можно. Она взрослая. И от нее пахнет, как от взрослой женщины — духами и чем-то еще неуловимым…
Виктор не сразу понял — это были ее губы. Фруктовый бальзам, от которого у него кружилась голова. Мерцающий манящий блеск, к которому хотелось прикоснуться. И невероятный аромат…
Кари облизнулась и посмотрела ему в глаза.
— Любишь клубнику?
— Я ее еще не пробовал, — смутился Виктор.
— А целоваться ты тоже еще не пробовал?
Он опустил глаза, ему было ужасно неловко из-за всего…
— Давай сбежим от этой малышни. Попробуешь и то и другое, — заговорщицким шепотом сообщила Кари. — За мной.
Они побежали куда-то влево, в совершенно неприметную расщелину, а затем снова налево и, кажется, направо.
Младшие отстали — они явно не знали всех тайных ходов лабиринта. И теперь они с Кари были здесь только вдвоем. В окружении холодных черных стен. Которые казались вечными и незыблемыми…
Кари обнимала его — резко, сильно. Виктору не доводилось еще иметь дело с альварскими девушками… вот так, чтобы все по-взрослому. Наблюдать — да, они часто подглядывали за рабочими, думающими, что в укромных уголках бесконечной паутины пещер их никто не увидит. Никто, кроме любопытных подростков, умеющих чувствовать горы.
И теперь происходящее его и волновало, и жутко смущало, и открывало что-то еще, неведомое, неосознаваемое пока. Он чувствовал и ее прикосновения, и ее возбуждение. А потом — ее умелые поцелуи и запах клубники, которую никогда не пробовал…
Кари отстранилась и загадочно улыбнулась. В ее красных глазах плясали искорки.
— Расслабься, я с тобой, — она снова поцеловала его, а затем отстранилась, сделала пару шагов назад и начала снимать блузку. — Что еще хочешь попробовать? У нас много времени.
Виктор вздрогнул. Или нет. Это был каменный пол под его ногами. Черные стены пещеры. Кари рефлекторно прикрыла голову руками — как их учили. И больше не успела ничего.