— Мне?
— Как видишь, — Нора поджала губы. — Твое имя сейчас на пике популярности. Однако тебе стоит понимать, к чему это может привести. Все эти письма — от представителей открытой оппозиции. А ты, прежде всего, лорд. Не ручная марионетка для тех, кто хочет лишний раз подразнить власть. Так что, будь любезен. Не сочти за труд. Не появиться ни на одном из этих мероприятий.
Виктор не ответил. Он пожал плечами, небрежно бросил бумаги на стол и пошел к библиотеке.
Нора была удивлена. Она видела его за работой, сосредоточенного, погруженного в мысли. Видела его смеющимся и даже плачущим. Но давно не видела его таким… как сейчас.
Триединая империя, Джалан
Район Фирих, департамент финансов
Лорд Райвен появился в приемной и заглянул в пустой кабинет Харпер.
— Сделаешь мне кофе? Раз нашему начальству он сегодня несколько без надобности, — с неприкрытым сарказмом в голосе спросил он у растерянной Мари.
— Без молока и сахара?
— Ага. Надеюсь, ты вне подозрений после вчерашнего?
— Мы даже не поговорили с утра… не успели, — Мари подала кофе и на секунду задержала пальцы на руке Гаральда. — Хорошо, что ты зашел. Хотела тебе сказать… Кассиас вернулся. Забирал Ниссу на выходные, а потом…
Мари поймала исключительно понимающий, ироничный взгляд лорда, смутилась и, как обычно, покраснела.
— Таак…
— В общем, мы снова вместе.
— Ты не боишься, что это временно? — нахмурился Гаральд. Как бы там ни было, он переживал за эту добрую и такую беззащитную девушку. — Потом будет очень сложно ей объяснить, куда делся папа.
— Боюсь. Но он ее отец. И потом… шесть лет. У нас всякое было… В любом случае, это лучше, чем ничего.
— Это единственная причина?
— Нет, — Мари помолчала, покусала губы и все-таки решилась. — Только не пойми меня неправильно. Когда он ушел… я с тобой… да…. Но я все еще его люблю.
Гаральд кивнул, допивая кофе. Возразить ему было нечего. Он сам точно так же вернулся через два года.
— Будем надеяться, что второй шанс дается не зря. Спасибо за кофе, кстати. Но я не за этим пришел.
На стол Мари лег лист бумаги с личной печатью лорда Райвена.
Триединая империя, Джалан
Район Хеске, компаунд «Зеленый жемчуг»
Гаральд с нескрываемым удовольствием налил джин в самый большой стакан, какой обнаружился на кухне. И поймал удивленный взгляд Джа.
— Мне завтра на работу не нужно, — объяснил он свою эскападу. — Я оставил заявление на отпуск.
— И тебе его подписали?
— Понятия не имею. Тут, знаешь ли, такой тонкий момент… Единственный человек, который может его подписать, пока не может это сделать. А когда назначат заместителя, не знаю. Но и запретить мне не могут. В крайнем случае, получу взыскание за нарушение трудового протокола.
— Дани…
— Я устал. Понимаешь?
— Понимаю, — Джа не стала ничего добавлять. Она все видела.
— Так что, я свободен, пока они роются в этой куче дерьма.
— И что найдут?
— Ну, если будут искать в сортире, кучу дерьма и найдут, — лорд Райвен картинно развалился на диване со стаканом.
— Дани, я сейчас серьезно. Что они могут найти на тебя?
— Самому любопытно, чего я о себе не знаю. Знал бы — сказал, а так придется подождать до окончания проверки. Зато могу побыть в полном твоем распоряжении. Личным водителем, верным слугой.
— Даже так? — Джа оторвалась от созерцания кадров и оценивающе посмотрела на Гаральда. — Ну, тогда можешь закончить с пьянством и начать что-нибудь придумывать с ужином. У тебя это отлично получается. А я пока работу закончу. Меня с нее пока никто не отпускал.
Триединая империя, Альварские горы
Особняк семьи Коннор
Виктор пытался осознать произошедшее в лабиринте — и не мог. Более того, он не знал, кого и как об этом спросить. И стоит ли спрашивать. Сообщить матери или доктору Мердоку, что он потерял сознание и полчаса предавался занятным галлюцинациям?
Одновременно его снедало неутолимое чувство стыда. За что — он сам не мог понять. За то, что поддался эмоциональному порыву и не смог решить вопрос с Коди так же, как решил с де Гайосом? За собственный порыв, который не смог контролировать? За то, что чуть не подставил Брайса, которому только чудом удалось избежать обвинения в преступном сговоре?
Виктору было плохо, несмотря на все старания доктора Мердока. Он не понимал, что ему вообще сейчас делать. В его жизни больше ничего не было, кроме бесконечных часов. Сменяющихся закатов и рассветов, которые он встречал с трубкой в зубах. Боль отступала и гасла, как гаснет полыхнувший и успокоившийся вулкан. Но от тоски и неспособности понять происходящее хотелось выть. Или, по крайней мере, напиться до беспамятства.