В средние века в христианстве сложилось мнение, что любая информация от Бога – это тайна и не следует пытаться её узнать, наш ум недостаточен для её восприятия. Такая позиция в 1917 году привела к тому, что большинство верующих в нашей стране не понимали, во что они веруют, и насколько важно хранить веру и её технологии. Большинство лишь механически соблюдало ритуалы. Поэтому, когда им предложили другие ритуалы и сказали, что их вера – это пережиток прошлого, большинство пассивно согласилось на замену ритуалов, не понимая, что строя общество будущего без Христа, они теряют доступ к божественной информации о том, как это общество строить. Те же, кто понимали суть веры, вместо того, чтобы объяснить её в новой терминологии революции, стали воевать с революционерами и проиграли войну недовольным царской экономической политикой гражданам. Экономика подчинила себе духовную жизнь, а не духовная жизнь нашла выход из сложной экономической ситуации.
Чтобы регламентировать, что в духовной жизни является тайной, а что открыто для понимания, необходимо выделить этапы в познании божественной информации. Всю информацию от Бога не знает никто, её так много, что она не способна уместиться в головы всех живущих на Земле миллиардов людей. По мере увеличения численности человечества и повышения уровня его развития людям открывается всё больше информации от Бога. Та информация, которую знает современный человек, как и возможности современного общества показались бы фантастическими средневековому человеку. Но мы знаем слишком мало по сравнению с будущими поколениями людей, а есть информация, которую человечество никогда не узнает, как бы оно не добивалось этого. На каждом этапе развития учёные выстраивают понятную им картину мира согласно данным своего наблюдения. Эта картина достаточно точна и реальна, но ограничена средствами исследования и наблюдения окружающего мира. Так было с теорией обращения вокруг Земли всех планет и Солнца Клавдия Птолемея. Птолемей в отличие от его оппонентов, которые правильно догадывались, что планеты вращаются вокруг Солнца, смог составить систему воспроизводимых расчётов положения планет и Солнца на небе. Такая система была нужна, например, капитанам кораблей, чтобы ориентироваться в море, жрецам, которые должны были точно сообщать крестьянам, когда сеять хлеб и т. п… То есть на уровне техники того времени ею вполне можно было пользоваться. Даже если бы позднее Коперник не предложил альтернативную гелиоцентрическую расчётную систему, переход к ней состоялся бы естественным образом. Начались бы межпланетные полёты космических кораблей. Капитаны их кораблей убедились бы в неверности тезиса о том, что Земля находится в центре планетарной системы, и исправили бы расчёты Птолемея. В то же время Птолемей сделал важную для его современников вещь: он привязал потусторонний мир, рай, ад к определённой области неба и Земли. И люди согласно уровню их техники понимали, во что они веруют, и переубедить их в правильности своей веры было невозможно. Знание укрепляет веру. Излишняя таинственность приводит к невозможности в некоторых ситуациях поступать правильно. Чтобы как-то поступать и действовать, надо обладать конкретным знанием. Это знание должно быть достаточным для действий на данном этапе развития общества. Если при переходе к следующему этапу выяснится, что были допущены ошибки, то их исправят. Таинственность хороша для людей, которые в обществе не обязаны действовать, для наблюдателей.
Современным примером того, как знания соответствуют уровню техники исследователей, можно привести квантовую теорию и работы на ускорителях заряженных частиц. В конце XIX века произошла ультрафиолетовая катастрофа [7]. Её суть в том, что учёные начали изучать внутриатомный микромир, частицы, из которых состоит атом, но не смогли его увидеть, поэтому пытаются до сих пор делать выводы о нём путём косвенных исследований и сложных умозаключений о поведении внутриатомных частиц в экстремальных условиях огромных скоростей на ускорителях и в сложных экспериментах. В результате сложилась сложнейшая теория о микромире, которую не каждый человек способен понять. Когда люди построят микроскоп, в который можно будет наблюдать внутриатомные частицы в естественных условиях, то теория намного упростится, и ультрафиолетовая катастрофа будет успешно разрешена.