Артур пошел открывать дверь, а Кэрри что-то быстро зашептала появившейся в гостиной служанке.
Роберт невольно почувствовал, что начинает обретать второй дом. Совестливая мысль об оставшейся на Риджент-стрит Агате кольнула резко, но всего один раз, в конце концов, Роберт ничего не обещал сестре и, как любой взрослый мужчина, вполне может провести несколько дней там, где сочтет нужным.
«Пошлю ей записку, – решил он, – и останусь здесь еще на одну ночь».
– Проходи-проходи, – вяло сказал Артур, впуская в холл худого долговязого юнца в очках.
– Это посыльный? – весело поинтересовался Роберт, потирая руки. – И где наш обед?
Кэрри заметила вновь прибывшего и дополнила поток указаний служанке:
– Поставь три прибора, Нелли.
Артур же виновато развел руками:
– Перепела что-то задерживаются. А это Томас Эткинс.
Томас Эткинс, кем бы он ни был, Роберту категорически не понравился. Впрочем, нет, если бы пришедший и в самом деле принес заказ из ресторана, а после отправился б восвояси, Роберт даже не заметил бы, как пресловутый Эткинс выглядит, и не задумывался, существует ли он вообще.
Теперь же, догадавшись, что этот нескладный парень является старым знакомым Артура и Кэрри, Роберт сразу почувствовал к нему неприязнь.
– Хорошо, что ты зашел, Том. Я как раз хотела завтра послать тебе приглашение на благотворительный бал, устраиваемый в Линден-парке.
Том криво усмехнулся и покосился на Роберта.
– Спасибо, конечно, но не люблю я эти балы, ты же знаешь. Я не из тех, кто стремится красоваться и тратит время почем зря.
– Пара дней отдыха никому не повредит, – мягко проговорила Кэрри. – Не можешь же ты быть занят постоянно.
– Ну, если ты того желаешь, я обязательно смогу вырваться! – заверил ее Том и достал из кармана блокнотик. – Давай я лучше расскажу о результатах последних препарирований.
Он сунул прямо в лицо Кэрри замусоленные странички, и та, к удивлению Роберта, с интересом ушла в их изучение.
Вуд отошел к камину, достал из кармана часы и сделал вид, что сверяет их с теми, что стоят на белоснежном мраморе. Фарфоровый пастушок в голубых полосатых плундрах ехидно посматривал на присутствующих в холле, и у Роберта возникло желание доверительно шепнуть ему на ухо те несколько слов, которыми он хотел бы охарактеризовать Тома Эткинса.
Артур покинул приятеля, погрузившись в недра старенького декорированного буфета со словами «Здесь раньше точно была некая бутылочка…», поэтому Роберту не оставалось ничего другого, как перекинуться с пастушком понимающими взглядами и молча наблюдать за Кэрри и ее собеседником.
Девушка увлеченно тыкала пальцем в корявые рисунки, изображавшие уродцев, похожих на тех, которые выходили из-под карандаша Агаты до появления в доме Вудов гувернантки Бланш Вернелли.
– Тебе надо было зарисовать лягушку до эксперимента, Том!
– Зачем? Она сидела в сосуде почти без движения и ничем не отличалась от сородичей.
– То-о-ом! – с укоризной протянула девушка. – Мне приходилось много общаться с людьми, занимающимися наукой, правильно заполненный дневник наблюдений столь же необходим, как судовой журнал.
Юнец с вызовом откинул назад голову и надменно произнес:
– Если эти достопочтенные джентльмены уже теряют в памяти важные факты, то, конечно, им необходимо вести подробные записи и отмечать каждую крапинку на спине амфибии, но я, к счастью, подобными недостатками еще не обладаю и прекрасно помню, сколько лягушек принес из вивария и в какой последовательности их разделывал.
На миг Роберту, внимательно наблюдающему за Кэрри, показалось, что в ее глазах блеснул шаловливый огонек и сейчас она отпустит в адрес Тома едкое замечание, но девушка, к удивлению Вуда, поступила иначе. Кэролайн положила руки на колени, возвела глаза к потолку и вздохнула. Том встрепенулся и немедленно обратился к ней:
– Что такое?
– Понимаешь… Таковы правила. Ты не сможешь доказать ничего, связанного со своим открытием, если будешь нарушать их.
– Но что изменится, если я не приведу один рисунок из двадцати? Вот, посмотри, я тщательно зафиксировал реакцию на каждое действие!
Кэрри сложила рисунки в папку и завязала тесемки на ней изящным бантиком.
– Сожалею, Том. Ты не описал исходный образец и можешь быть обвинен в фальсификации данных.
– Но почему? – запальчиво воскликнул Том.
Роберт не удержался от смешка и встрял в разговор:
– Видно, потому, что ваша лягушка погибла, не успев оставить свой след в науке.