Луна качается во мглеНа волнах облачных и сонных.Зародыш чувства на ЗемлеЗаветною пропитан солью.
Незримый плен других планет:Зачатья двойственность, духовность.Здесь – воскресать и пламенеть,Там – отражать судьбы условность.
Дано постигнуть смысл времен,Исправить будущее в прошлом.Мост к возвращенью разведен,Любимый в запредельность брошен…
Смиренье с мудростью твоей —Лишь свет мерцающий, латунный,Как перелив миров, морей,Где дремлют в эмбрионах луны.
«Я прижимаюсь к боку валуна…»
Я прижимаюсь к боку валунаЗамшелого, к твоей щеке небритой,От векового пробуждая снаСынов земли пропавшей, позабытой.
Отогревает каменные лбыЖивых молитв горячее теченье,И постигают узники судьбыВысокое любви предназначенье.
«Не знаю, кто вручил ключи…»
Не знаю, кто вручил ключиОт разума сынов всесильных.Душа страдает и кричитВ провалах памяти могильных.
Тревожен, труден и глубокНезримый путь проникновенья:Сознаний спутанный клубокЖдет очищенья и прощенья.
Над переходами временСвидетелем – в огне и дыме —Встает единственный ЗаконЛюбви над судьями земными.
«Следы неведомой войны…»
Следы неведомой войны —Застывших кактусов трезубцы.Тяжелый вздох, смешавший сны,Меня призвал сюда вернуться.
Я помню: гневались моря,Дно дыбилось, вставая кверху!Судьба далекая моя,Предтеча каменного века.
Горючий плач из-под земли:– Зарница дальнего свеченья,Печали павших утоли,Дух отпусти из заточенья.
Здесь в поисках любви бродил,Всесильный воин беспризорный…Луна рыдает на грудиКаньона в спящей Аризоне.
«На перевале новых испытаний…»
На перевале новых испытанийРазъединенья давнего следы:Мои шторма трагедий и скитаний,Твоих вершин незыблемые льды.
Заложники земных противоречий,Мы распадались в пламени борьбы,Но я рыдаю на твоем предплечье,И боль, сближая, обнажает лбы.
К слиянью устремленные отныне,Мы вспоминаем наш исток и сад.Печальным хором в каменной пустынеИзмученные души голосят.
«Кровавый рыцарь в пламенных доспехах…»
Кровавый рыцарь в пламенных доспехахЗастыл на гребне вздыбленной скалы.Судьбы вождя немеркнущая веха —Седой Седоны скорбные валы.
Вираж судьбы, трагический и властный,Вакханский вихрь отгрохотавших лет.На коже отблеск, беспокойный, красный —Твой марсианский обожженный цвет.
«Бродит, устало шумя в ушах…»
Бродит, устало шумя в ушах,Влажный, колючий ветер.Точно рыдает твоя душаО невозможной смерти.
Вдруг возвращаясь в земную быль,Мысли и сны тревожит.Горько вздыхает в ночи ковыль,Звезды восходят позже.
Предков усталые голосаТак же, скорбя, молили…Все мы в неведомые лесаВышли из звездной пыли.
Ты заблудился в чужих мирах,Рухнул во мглу темницы,Первоначальный пепел и прахТысячелетья мнится.
Слышу твой вопль из-под земли,Мученик! – многократно.Сердцем мечтаю, чтоб все смоглиС миром уйти обратно.
«Мне не стать холодней и покорней…»
Мне не стать холодней и покорней:Память духа – на все времена.Живы общей прародины корни,Правда силы и страсти вина.
В наши руки спускались светила,Открывая небесный покров,По веленью смирялись стихии,Шли медведи и волки на зов.
Мы играли ветрами на струнах,Подчиняя желаньям шальнымДев прекрасных и воинов юных,Что в просторах земных рождены.
Человеческих чувств не ценили,Чародейства растратили дар.И, закляты страданьем в могиле,Валунами упали сюда,
Где одна остается надежда,Что Господь неразумных простит,И мы будем, свободны как прежде,Поднимать милосердье на щит.
«Узнай мой след во всех застывших зеркалах…»
Узнай мой след во всех застывших зеркалахИ различи пути: здесь бился павший воин.Пусть разум тихо спит и зреет в жемчугах,А ты храни любовь во тьме глубоководной.
Пережидая ночь, в веках молчит гранит,В пещерах шелестят подземные потоки.Мир – только образ твой, случайный лабиринт,Его осуществят пророки и потомки.