Люк все еще выглядел подавленным, но кажется, он постепенно привыкал к своей новой жизни. Впрочем, с прошлой недели он был непривычно тихим.
Бри быстро обулась и вышла вслед за ним на улицу, а затем и на конюшню, где пахло лошадьми, зерном и сеном. У стойла Тыковки она остановилась, чтобы почесать его по покатому лбу. Тыковка, конь породы хафлингер, был ростом с пони — хотя Кайла как-то и уведомила Бри, что технически все-таки это была лошадь. Как и все хафлингеры, он был послушным, дружелюбным и выносливым созданием.
В отличие от Кайлы, Люк был не особенно разговорчив, но Бри и не собиралась насильно лезть к нему в душу. В последнее время она обнаружила, что лучший способ общаться с подростком — это быть честным и откровенным.
— Кайла сильно переживает из-за Дня матери, — она облокотилась на дверь стойла и подождала.
Люк вышел из соседней комнаты, неся перед собой три пластиковых контейнера, затем по очереди обошел все три стойла, насыпая лошадям гранулы корма. Конюшня наполнилась хрустом и фырканьем.
Затем пришла очередь ведер с водой, а Бри тем временем раздала лошадям сена.
Люк резко остановился посередине прохода.
— Я просто стараюсь чем-нибудь себя занять.
— Грустить — это нормально. И когда тебе плохо, это тоже нормально.
— Я знаю, — он вздохнул. — Дело в том, что я просто устал. Я не хочу больше грустить, — он свел вместе брови. — Но из-за этого у меня такое чувство, что я, не знаю… — он никак не мог подобрать верное слово. — Предатель.
— Это естественные чувства. Но ты знаешь, твоя мама хотела бы, чтобы ты был счастлив. Она хотела бы, чтобы у тебя была хорошая жизнь. Самым главным для нее всегда было ваше счастье, — от подступающих слез у Бри перехватило горло. — Мы никогда ее не забудем. Она всегда будет жива в наших сердцах. Но это не значит, что мы не должны двигаться дальше и жить своей жизнью.
— Я не знаю, как это вообще сделать, — потерянно сказал Люк.
— Я тоже. Может, мы сможем понять это вместе, — Бри откашлялась. — Может, нам стоит подумать над тем, чтобы развеять пепел твоей мамы. Где-нибудь, где ей понравилось бы.
Деревянный ящичек с пеплом Эрины стоял в шкафу с января. Тогда дети были не в силах принять это решение, но может быть, сейчас уже настало время дать ей обрести покой? И может быть, тогда Люку будет легче справиться с чувством вины и двинуться дальше.
Его глаза затуманились.
— Да. Как-то неправильно, что она лежит в этой коробке. Ей бы это не понравилось.
— Подумай, где это можно сделать.
Люк вытер лицо рукавом.
— Мама хотела бы оказаться под открытым небом.
— Согласна, — Бри направилась к двери, и пройдя мимо Люка, положила руку ему на плечо. — Я не давлю. Спешить некуда. Думай, сколько тебе понадобится. И я всегда буду рядом, если тебе понадобится поговорить.
Он кивнул, и Бри вышла, чтобы дать ему побыть одному. Он все-таки был подростком, и в отличие от Кайлы, нуждался в том, чтобы его оставили в покое.
Она вернулась на кухню через заднюю дверь, скинув ботинки у порога.
Кайла съела уже половину тоста, но затем отложила его на тарелку, соскользнула со стула и ушла вместе с плюшевой свинкой в гостиную. Бри попыталась придумать, как бы ей перетасовать свое расписание, но быстро плюнула на эту идею: свободного времени у нее не было. Она провела рукой по волосам, заправляя влажные пряди за уши, подождала, пока Кайла включит телевизор, и тихо рассказала Дане о своем разговоре с Люком.
— Это будет для Люка большим шагом вперед, — заметила Дана. — Но стоит за ним приглядывать. Кто знает, как он это перенесет.
— Я не могу сегодня взять выходной. У меня встреча с окружным советом, — Бри заговорила еще тише. — И вскрытие.
— У-у. Политика, — с отвращением произнесла Дана: встреча ей виделась куда более тяжелым испытанием, чем посещение морга.
— Вот-вот, — согласилась Бри. — Но мне придется быть паинькой. Мы будем обсуждать бюджет, а департаменту отчаянно нужны деньги.
— Еще хуже, — Дана замахала на нее рукой. — Я посижу с Кайлой, не беспокойся. Занятие по фитнесу можно и пропустить, а на пробежку я просто пойду позже. Кайла сможет взять велосипед и поехать со мной.
— Спасибо. Я постараюсь прийти домой вовремя, — в последнее время Бри как никогда восхищалась матерями, которые умудрялись совмещать заботу о детях с работой. — Но если окажется, что это не простое самоубийство, то ничего обещать не могу.
— Ей нужно начать привыкать к тому, что иногда тебя может не быть дома, — сказала Дана. — Ты почти всегда возвращаешься вечером.