Его смех развеял ее страхи.
— Не так плохо. Но у меня проблема: мой помощник заболел, и я не могу освободиться утром. У меня напряженное расписание, но, может быть, удастся что-то сделать во второй половине дня завтра?
Глядя на его лицо, Оливия подумала, что не сможет выдержать, если так долго его не увидит.
— Я могу чем-то помочь? Раз твой помощник болен. Я умею печатать.
Эндрю нахмурился.
— Это не то место, куда можно просто прийти и сразу начать.
Теперь, когда у нее возникла эта мысль, Оливия поняла, как ей хочется провести день с этим человеком, увидеть его за работой.
— Я могла бы отвечать на звонки и исполнять разные поручения. Мы, учителя, годимся на что угодно, а лишняя пара рук никогда не помешает.
К ее облегчению, выражение его лица смягчилось.
— Но мне бы не хотелось навязываться и нарушать твой отпуск. Конечно, я с радостью тебе заплачу.
Оливия собралась было пнуть его в лодыжку, но побоялась, что испортит тщательно отглаженную складку на брюках.
— Считай, что тебя избили в лепешку, Эндрю Kapp! И это после того, как ты мне столько раз помог? Как тебе не стыдно!
Смеясь он сдался.
— Ладно! Поехали, мисс Голд, вы увидите, как местные дельцы проводят свой день.
Через полчаса — она лишь переоделась в костюм — они подъехали к высокому современному зданию в Сенчури-Сити.
— Адрес офиса — это все, — заметил Эндрю, пока они неслись в лифте на пятнадцатый этаж. — Девяносто процентов успеха — это его внешний вид.
Ему-то тут не о чем беспокоиться, подумала она с улыбкой.
Из лифта они ступили прямо на мягкие ковры, которые, отметила Оливия, не продержались бы в своей белоснежной красоте и пяти минут там, где носятся стада активной ребятни — ее учеников. В просторной приемной за секретарским столом сидела ухоженная женщина лет тридцати пяти. Эндрю представил Оливию своей секретарше Линн и объяснил, что сегодня Оливия будет им помогать, так как его помощник болен.
— Нам пригодится любая помощь, — сказала Лини с дружеской улыбкой. Если ей и любопытно было узнать, кто такая Оливия, она умело это скрыла.
Из приемной в разные стороны можно было пройти в два офиса. Один, должно быть, принадлежит помощнику, решила Оливия. А второй, куда провел ее Эндрю, оказался просторным помещением с пушистым кремовым ковром, кушетками с обивкой кирпичного цвета, стеклянными столиками и огромным дубовым письменным столом.
Оливии понравились оригинальные картины на стенах и африканская маска черного дерева над одним из столов.
— Помнишь, что я говорил о внешнем виде? Я считаю, что это очень важно. Хочешь колумбийского кофе? Я сварю его сам.
Оливия отказалась. Эндрю снял пиджак, уселся за стол, и рабочий день начался.
Уже к девяти тридцати его ждала масса телефонных сообщений. Эндрю объяснил, что большая часть его бизнеса связана с Нью-Йорком, а там было на три часа позднее. Телефон в приемной звонил почти не переставая.
Сначала Оливия чувствовала себя пятым колесом в телеге, но постепенно научилась быть полезной. Она носила папки и записки от Эндрю к Линн и обратно, а они оба висели на телефонах большую часть утра. В промежутках готовила им кофе, открыла почту для Линн, чтобы та ее рассортировала, и с улыбкой завернула назад коммивояжеров, предлагавших купить канцелярские принадлежности и офисное оборудование.
Тем не менее у нее оставалось время и на то, чтобы слушать Эндрю, и на нее произвели сильное впечатление его быстрая реакция и прекрасная память.
— Нет, этими рекламами надо было заняться в прошлый четверг, — говорил он в трубку, пока перед ним мигал огонек, показывавший, что кто-то еще ждет ответа. — Ах, вы не успели? Что теперь делать? Я скажу вам, что делать. Вы можете умолять, подкупать или грозить, но они должны попасть в журнал сегодня. Понятно?
Не переводя дыхания, он переключился на другую линию.
— Джан-Франко, как дела? — Голос его без труда из резкого стал вежливым. — Можем ли мы вместе пообедать? Мне бы хотелось тебя кое с кем познакомить, а еще у меня есть идея, тебе она понравится. «Спаго»? Хорошо, моя секретарша закажет столик на троих на час.
Поняв намек, Оливия помчалась к Линн, чтобы та сделала заказ. Секретарша, вполуха слушавшая кого-то по своей линии, кивнула. Что за сумасшедший бизнес, думала Оливия, идя назад, в кабинет Эндрю. А она-то думала, что очень трудно работать с полным классом девятилеток!
К полудню она поняла, почему Эндрю говорил, что самое важное в его деле — быть доступным по телефону. Линн пришлось бы пересаживать уши, если бы не ее наушники, а на щеке Эндрю была ярко-красная отметина от телефонной трубки.