А глазки бы бегали, бегали бы по сторонам, выискивая самую очаровательную, самую сексуальную, а главное — новую жертву для утех. И пряталась бы греховная страсть за невинные и искренние улыбки. Почти каждые выходные начинались бы с выпивок «разгрузки» ради, после это переросло бы в алкоголизм и похмелье одновременно. Твое или ее — неважно. И не стояли бы уже в керамической вазочке полевые цветы. Письменный стол щетинился бы бутылками из-под водки и коньяка, а пол был бы заставлен жестяными банками из-под пива и джина. И самое чудовищное, что твое и ее падение прикрывалось бы Любовью.»
Не стоит так мрачно, вещун ты мой. Слишком сгущаешь краски, добавь светлых, солнечных оттенков.
«Солнце было бы. Между отходняками, когда белый свет не мил, когда жить не хочется, а рука невольно тянется к недопитым бутылкам. А я бы колотилось в ребрах, вырывалось бы наружу, замирало бы и снова лезло в твое горло. Просило бы сто граммов. Требовало бы, скулило.»
Картинка из фильма ужасов. Почему же ты меня так недооцениваешь?
«Думаешь, это все? И не надейся. В пьяной одури вы бы начали меняться партнерами. Появились бы новые друзья, любители «клубнички». И странно, ни о какой измене даже мысли не было бы ни у тебя, ни у твоей Хавроньи. Было бы все прилично, все по правилам, так сказать, законно. Вот видишь, измена и ложь имеют не один, не два и даже не десять оттенков. У каждого эти понятия свои. Частные».
Ты меня разозлить хочешь. Почему перспектива видится тебе именно такой? Неужто я не способен на большее? У меня сильный характер. Я делаю только то, что хочу и считаю нужным. Разве не так?
«Так-то оно так. Но, поверь, знаю я твою Хавронью. Я столько раз слушало ее сердце. И в минуты вашей любви, и во время объятий на кухне, а внимательнее всего тогда, когда приходили ваши друзья. Как же хищно, похотливо трепетало сердце у Хавроньи, когда высматривала она подходящего бычка.»
Ты хоть что-то хорошее видело в ней?
«Ясное дело: бедра, икры да причинное место. А еще — б.во в глазах, в обоих. Столько лет прожил со шлюхой бок о бок, чего теперь рыдать-то!?»
Так почему же ты столько лет молчало, мое прозорливое каменное сердце?
«А ты ко мне прислушивался? Вот то-то, разумом твоим управлял «детородный орган». Помнишь, еще похвалился дружкам в застолье, что не знаешь, с какой стороны у тебя сердце. Мол, у всех слева, а у тебя, возможно, справа. Или еще оригинальнее: при рождении забыли вложить в тело. Помнишь?»
Было. Чего душой кривить. Только ведь я ее любил, люблю. оттого и тяжело.
«Целый день сегодня говорю тебе одни банальности. Время — лечит. Клин клином вышибают. Не сиди крюком, не стенай над разбитым горшочком своего призрачного счастья, а действуй.»
Нет желания куда-то идти, говорить с кем бы то ни было. Хочется одиночества.
«Странно, ты и так один. Не считая птицы счастья — магнита на дверце холодильника. Видишь, для счастья необходима крепкая опора (холодильник) и основа (магнит). У тебя же не было ни первого, ни второго. Кстати, ты сегодня еще и крошки хлеба не проглотил, вчера тоже не ел. Седьмую чашку кофе допиваешь, четвертую пачку сигарет выкуриваешь. Не мало ли?»
Не ерничай, сердечко.
«Выпей абсента или кирша. Граммов тридцать-пятьдесят, и в глазах посветлеет. Я знаю. Почувствуешь аромат полевых цветов, окунешься в раздолье лугового разнотравья. Поставь легкую музыку, включи компьютер. Там есть интересные сайты, то, что тебе сейчас нужно. Начни со «Знакомств», можешь просмотреть и «Разбитые сердца», «Счастливые пары». Надеюсь, во всемирной паутине выловишь очередную мышку для забавы, поплачешься таким же, как сам, или за других порадуешься. Не разучился еще радоваться? Делай то, что ты хочешь. Вот что сейчас главное.»
***
Делать что хочется. А чего мне хочется? Небольшая квартирка без Нее кажется такой немой и огромной, что углов не видно. Стены раздвинулись, и вот я парю, словно в вакууме. Все на своих привычных местах. Вещи сами выбирают себе места. И когда сдвигаешь с места вазочку, перемещаешь на другую точку стола, она начинает плакать. Вы слышали, как плачет ваза или гипсовая статуэтка? Конечно, слышали, но не придавали этому значения. Не обращали внимания. Наши вещи не плачут. Пока. Они затаились, притихли, выжидают. Что же будет? Каков финал, развязка? Наши вещи помнят тепло ее рук, заботливые прикосновения. Во всем, куда ни взгляни, на чем ни останови взгляд, присутствует Она. сучка-предательница!