Приводил в смущение тот факт, что последние бои подействовали угнетающе на наших лучших офицеров».
Глава третья
Атака на Дерново
Атака на Дерново была такой же стремительной.
Артиллеристы дивизиона капитана Россикова стреляли точно, и в первые же минуты боя накрыли позиции немцев у Варшавки. Они буквально смели и пулемётные расчёты, и орудие, так и не успевшее сделать ни одного выстрела. Подбили два танка. Один из них после первых попаданий скупо задымил и продолжал двигаться вдоль придорожного кювета, будто не осмеливаясь перевалить через него, и в его открытый бок орудия дивизиона всаживали новые и новые бронебойно-зажигательные, пока внутри у него что-то не надорвалось. Правая гусеница дёрнулась, заклинила, левая начала зарываться в песчаной бровке кювета, а из открытого бокового башенного люка повалил густой, чёрный, как от горящих автомобильных шин, маслянистый дым. Другой взорвался сразу, как контейнер с боеприпасами, в который попала граната. Взрывом сорвало башню и отбросило в строну. Расправившись с главной опасностью, дивизион перенёс огонь в глубину немецкой обороны.
С колокольни тем временем вели огонь два пулемёта: быстро освоенный разведчиками скорострельный трофейный «машиненгевер» и наш «дегтярь». Пулемётчики частично перебили, а частично разогнали миномётные расчёты и поливали огнём засевших в домах и сараях автоматчиков.
Вскоре взводы ворвались на окраину села и стали быстро продвигаться вдоль дворов, выбивая гренадеров из-за поленниц и строений, вытесняя их на огороды и расстреливая бегущих в чистом поле. Уже десятки трупов в серо-зелёных шинелях лежали там и тут, раненые ковыляли и уползали к лесу. В центре села первый взвод захватил полевую кухню и две гаубицы. Снарядов к гаубицам не оказалось. Вот почему они не стреляли, когда цепи подходили к селу, и когда атаку курсантов можно было прервать и разметать по обочинам шоссе тремя-четырьмя точными залпами. Зато кухня дымила трубой. В котле побулькивало, пахло разваренными макаронами, хорошо заправленными тушёнкой.
Второй взвод плотной цепью охватил Дерново с юго-востока и таким образом отрезал немцам путь к отходу в сторону леса.
А в центре села вовсю шла драка.
Курсант Денисенко, вопя что-то бессвязное, перемахнул через штакетник крайнего двора и погнался за немцем, который сперва выскочил из калитки навстречу, но, вдруг обнаружив, что у него в рожке автомата кончились патроны, а по улице густой толпой бегут и бегут рослые иваны в хорошо подогнанных шинелях с необычно яркими петлицами и винтовками наперевес, повернулся – куда бы спрятаться? где бы переждать? – и ногой выбил дверь в сенцы. Он мгновенно понял, что теперь спастись от гибели можно только в доме, в стенах жилья. Но его заметили. От рычащей и грохочущей сапогами толпы отделился один иван и начал его преследовать. Черт возьми, как легко и красиво он срезал бы его короткой очередью, если бы в рожке было хотя бы пять-шесть патронов! Запасная обойма торчала в раструбе сапога. Перед боем он всегда засовывал туда пару рожков, и их вполне хватало, чтобы разогнать иванов по лесу, а кое-кого и захватить в плен. Многие из них легко поднимали руки, стоило только их взводу выскочить на своих быстрых мотоциклах на каком-нибудь перекрестье дорог и сделать несколько очередей прямо по колонне. Русские отвечали редко. Они словно ждали того случая, чтобы бросить своё примитивное оружие и вылезть из своих глубоких окопов. Но сейчас нужно было отщёлкнуть и выбросить пустой рожок, нагнуться за новым и вставить его в гнездо, потом передёрнуть затвор, дослать патрон в патронник, и сделать это аккуратно, плавно, чтобы патрон не перекосило и не заклинило. Для этого требуется всего лишь несколько мгновений. А иван – вон он, совсем близко, и он, похоже, не даст ему этих пяти-восьми секунд. У него длинная самозарядная винтовка, в магазине которой, быть может, тоже кончились патроны, но этот жуткий штык, похожий на тесак… Чёрт возьми, да ведь это настоящее средневековое копьё! И автоматчик, понимая, что не успеет ни перезарядить своё оружие, ни укрыться за дверью, резко повернулся лицом к опасности и попытался отбить штык атакующего русского. Он мгновенно всё рассчитал: отбить в сторону штык и затем ударить ивана рукояткой своего надёжного автомата в висок. Точно так же, как на границе возле Буга он прикончил в рукопашной выскочившего прямо на него пограничника. Тот тоже бежал за ним, изготовившись для удара штыком.