Даже говорить не хотелось, а уж о том, чтобы тратить силы на истерику и слезы, и речи вестись не могло. Брела, с трудом переставляя ноги и поминутно сбиваясь с шага, и представляла себе жареную курочку, запеченную картошечку с маслицем и зеленью, стакан молока и пироженку. Ох… Аж желудок свело от этих мыслей.
Нет, о еде думать не будем. Будем мечтать о горячей ароматной ванне с пеной, большом полотенце, мягкой перинке и пушистой подушке. Вот же хрын! Глаза и так с трудом удавалось держать открытыми, а от мыслей о постели они и вовсе слипаться начали. Я чуть челюсть себе не свернула, безостановочно зевая.
— Может, хватит?! — не выдержал мой партнер по похождениям неизвестно откуда неизвестно куда. — Ты с такими завываниями зеваешь, что сейчас сбежится вся нечисть с округи, чтобы закусить сонной добычей.
— Подавя-я-ятся-я, — снова протяжно зевнула я. — Ну прости, прости. Устала я.
— Как будто я не устал, — под нос пробормотал Марко. — Послали же боги тебя на мою голову.
— Ты просто пока не привык ко мне, — вяло передернула я плечами и поплотнее укуталась в платье-плащ. — Смотри, огонек. — Внезапно замеченный вдалеке свет заставил меня проснуться. — Люди! Ура!
И вот уже я тащу за собой флегматичного Блондинчика.
К огням мы выходили с опаской. Мало ли, вдруг это болотные гнилушки заманивают глупцов, а там и кикиморы поджидают, когти точат, чтобы сожрать мясо, которое само к ним пришло. Но нет…
Лаяла собака, раздавались мужские голоса, лошадь негромко заржала, кошка мяукнула.
— Постоялый двор? — тихонько спросила я, глядя на высокий забор с мощными воротами, сейчас закрытыми.
— Похоже на то, — после паузы отозвался Марко. — Держи рот на замке. Говорить буду я. И всех богов ради, не лезь со своим неуемным энтузиазмом. Нам еще не хватало влипнуть в проблемы.
— А то мы сейчас не в проблемах.
— О! Ну конечно, — едко ответил он, смерив меня снисходительным взглядом. — Тебе, наверное, облегчением покажется, если тебя примут за продажную девку и предложат работу по профессии. А меня прирежут ради кошелька и нехитрого скарба.
— Ой, — пискнула я и захлопнула рот так, что аж зубы клацнули.
Оценив мое молчание как положительное и благоприятное, парень подошел к воротам и постучал в них кулаком. А я тем временем быстро скрутила растрепанную косу в узел, стащила с шеи платок и повязала его на голову. Уж больно приметная у меня внешность, не стоит привлекать лишнего внимания. Одежда-то хоть и из хорошей ткани, но простого кроя, а вот огненно-рыжая блестящая, ухоженная шевелюра… В общем, я зайчик. Маленький, серенький и незаметный, только ушки на макушке.
— Кто?! — рявкнул из-за ограды бас.
— Постояльцы. Ночлег нам нужен.
— Кому это «нам»?
— Мне и сестре моей. На нас напали там, дальше по дороге. Еле ноги унесли…
— Эт кто ж там опять балует? — задал риторический вопрос наш невидимый собеседник. — А сами-то кто будете? Чем докажете, что не нежить и не нечисть? Мало ли какая пакость из лесу в ночи выбралась?
— Я — Мар, а сестру Иссой кличут. А доказать… Огня мы не боимся, кинь нам факел, что ли. Да и в богов мы веруем. — Марко осенил себя знамением Светлой Лунары, покровительницы домашнего очага. Пихнул меня, и я повторила его жест.
— И правда, люди. Ну проходите…
Загремел засов, что-то стукнуло, и одна створка тяжелых ворот приоткрылась. Блондинчик шагнул первым, оценил обстановку и лишь после этого втянул внутрь меня.
— Здрасьте! — робко шепнула я, вытаращив глаза на огромного толстого бородача в грязном переднике, стоящего с факелом в руках.
— Больная у тебя сестра, что ль? — оглядев меня, спросил трактирщик у Марко. — Чего в платке?
— В ухе у нее стреляет, застудила, — прозвучал невозмутимый ответ.
— А лошадь где? Или тоже забрали грабители? — продолжил допрос недоверчивый мужик и свистом подозвал к себе огромного лохматого пса.
Я испуганно вздохнула и попятилась, но бородач цыкнул:
— Стой на месте, пигалица. Не укусит, коли ты человек, а не тварь нечистая.
Вот утешил так утешил! Я зажмурилась и замерла на месте, позволяя псине себя обнюхать. А когда холодный мокрый нос ткнулся в мою ладонь, едва не завизжала с перепугу.
— Ночлег в комнате и ужин по серебрушке за каждого. Ежели на сеновале, то по полсеребрушки, только за ужин.
— Ну и цены у вас, уважаемый, — прохладно ответил Марко.
Я решилась открыть глаза и увидела, что собака сидит у ног хозяина и вполне дружелюбно помахивает длинным лохматым хвостом.