— Все время работала?
— Это была хорошая возможность получить чаевые, — подтвердила она. — Во время фиесты там всегда полно народу.
Дорогу в Ла-Валсту перегородил мексиканский оркестр. Тай обнял Кэссиди за плечи, и они стали смотреть представление. Где-то взорвалась хлопушка, и их с ног до головы осыпало разноцветными душистыми конфетти. Блестки запутались у нее в волосах, и Тай надел ей на голову венок. Кэссиди засмеялась. Она не могла вспомнить, когда последний раз чувствовала себя такой счастливой.
Тай наклонился к ней, и сквозь музыку она услышала его голос.
— Проголодалась?
— Как волк.
Он указал на мужчину, продававшего копченые бычьи окорока.
— Осилишь целый?
— Ну нет, тут я пас, — рассмеялась она. — А вот тортилью[1] я бы поела.
— Понял. Сейчас куплю.
— Скоро поплывут лодки? — Ей не терпелось увидеть парад на реке Сан-Антонио. Особенно ее интересовали королевы красоты в их роскошных праздничных одеяниях. — А нам удастся что-нибудь увидеть? Тут так много народу.
— Я купил билеты. Немного позже мы туда пойдем.
— А что потом?
Он загадочно улыбнулся.
— Мы можем просто погулять по городу. Можем пойти потанцевать. Выпить «Маргариту». Или…
— Или? — переспросила она.
— Мы можем вернуться в отель.
Они внезапно остались вдвоем в центре бушующей толпы. Не было больше ни шума, ни смеха, ни веселых выкриков. Кэссиди во все глаза смотрела на любимого. Он возвышался над всеми, высокий и сильный, словно утес над рекой. Она прижалась к нему и в первый раз за все время взяла инициативу в свои руки. Обняв его обеими руками, она наклонила его голову к себе и страстно поцеловала. Люди вокруг заулыбались.
— Ты как нельзя более удачно выбрала момент, милая, — произнес он. — Не думаю, что ты хочешь вернуться в отель прямо сейчас.
— И пропустить речной парад? — снова рассмеялась она.
— Я хочу, чтобы сегодня было все, как ты захочешь.
— Сегодня и так все, как я хочу. Как мы хотим.
— Тогда подождем. До вечера, — улыбнулся он. — Не нужно торопиться.
— Хорошо. Но поцелуй меня снова, чтобы ожидание не казалось слишком долгим. Он прижал ладони к ее щекам.
— С удовольствием, любимая. — Оторвавшись от ее губ, он обнял ее за талию. — Пошли. Наши места около маленькой церкви. В следующем году мы возьмем с собой Хатча.
Кэссиди счастливо улыбнулась.
В это время на реке появились плавучие платформы.
При виде красавиц толпа заревела. Это больше всего интересовало Кэссиди — Туфли! Покажите туфли! — кричал народ красавицам.
Под смех и аплодисменты девушки на лодках приподняли расшитые подолы и продемонстрировали ножки, обутые в обычные кроссовки. Раздался смех.
Когда лодки скрылись из виду, Тай обернулся к Кэссиди.
— Понравилось?
— Фантастика! Хорошо, что мы пошли! Я бы ни за что на свете не хотела пропустить такое. А эти роскошные платья! Откуда все знали, что у них на ногах кроссовки?
— Королевы красоты всегда так одеваются, а наша задача — заставить их поднять подолы.
Где-то тихо заиграла скрипка. Тай взял Кэссиди за руку.
— Не хочешь потанцевать?
— Прямо здесь? — растерялась она. — Сейчас?
— Почему нет?
Он обнял ее, и они закружились. Кэссиди с удовольствием поддалась этому веселому сумасшествию, закрыла глаза и опустила голову ему на грудь.
Боже правый! Дай им так же хорошо «станцеваться» и в постели.
Скрипка смолкла, и раздались резкие звуки гитары, Кэссиди оторвалась от него со вздохом сожаления.
— Наверно, нам пора в отель?
Он взял се лицо в свои руки. Ему хотелось обнять ее и никогда больше не отпускать. Поднявшись на цыпочки, она обхватила его за шею и посмотрела ему в глаза. Они показались ей зелеными и спокойными, словно горные озера, и лишь на самом дне посверкивали яркие искорки.
Он хотел ее давно и страстно, с первой встречи, и теперь ожиданию пришел конец — она решилась.
— Мы займемся этим прямо сейчас. Сегодня. Она не пыталась делать вид, что не понимает.
— Да.
Это был ответ, которого он ждал.
— У меня сложилось впечатление, что твое детство слишком рано кончилось.
— У меня было совершенно нормальное детство, беды начались позже.
— Тебя вырастили твои тетя с дядей?
— Мои родители умерли, когда мне было четыре года, и они взяли меня к себе, — подтвердила она. — Мы так давно не виделись.
— Из-за Лонни?
— Ага. Они хорошо разбирались людях и сразу поняли, кто он есть.
— А что бы ты сказала, если бы они переехали жить в Техас?
— В Техас? — Они уже почти подошли к гостинице. Он отпер дверь.
— Ведь в домике никто не живет. После того как его отмыли от запаха скунса, он мог бы стать для них прекрасным жильем. Они могли бы жить отдельно, если бы захотели, или питаться вместе со всеми.
— Не могу себе представить, чтобы коренные южане, вроде них, переехали жить сюда, — ответила она. — Да они ни за что не согласятся.
— Ты уходишь от ответа.
— А тебе не кажется, что у тебя на ранчо и так уже достаточно гостей?
Они молча прошли в старую часть отеля, построенного в викторианском стиле.
— Милая, я пригласил твоих тетю и дядю в Техас в надежде, что и ты останешься. За ними уже выехала машина.
— Это было совсем не обязательно, — проронила она на пути в номер.
— Твой ответ ободряет меня, но я все равно это сделаю.
— Зубы мне заговариваешь? — пошутила она.
Он молчал, пока они не вошли в номер.
— Больше не буду, пора перейти к делу.
— К делу? — Она постаралась спрятать улыбку.
— Снова спросить, не выйдешь ли ты за меня замуж?
— Пожалуй.
— Выйдешь?!!
— Выйду.
Он закинул руки за голову.
— Я вовсе не шучу, — продолжила она шепотом, я люблю тебя, Тай. Я не думала, что когда-нибудь произнесу эти слова, но больше не могу скрывать своих чувств.
— Я люблю тебя!
Улыбка у него была мягкой и радостной.
— Подожди здесь. Я должна тебе кое-что показать.
В спальне она достала конверт, который Хатч сунул ей в чемодан. Поперек конверта красовалась надпись: «Тебе пришел ответ, мама. Удачи!» Почему-то ее совсем не удивило, что сын пронюхал про ее секрет. От этого сорванца ничего не скроешь!
Тай терпеливо ждал. Его крупная фигура занимала почти всю прихожую.
— Что там у тебя? Что-то случилось? — спросил он, ероша волосы.
Он волнуется, отметила она про себя.
— Это связано с нашим обещанием. Я обещала не скрывать правду, но у меня есть еще один секрет. — Она стояла перед ним, ужасно волнуясь, и мяла конверт. — В той заявке, что мы заполняли для агентства, нужно еще кое-что изменить.
Он попытался улыбнуться.
— Если эти изменения не касаются графы «пол», то я переживу.
— Нет. — Она тоже старалась говорить весело, — с вопросом пола у меня все в порядке.
— Прекрасно, — он попытался встать, со стула, на котором сидел. — Большего мне и знать не нужно.
— Нет, нужно. — Она снова усадила его. Встав позади, она обняла его обеими руками за шею.
— Это что-то плохое? — напрягся он.
— Помнишь, я говорила тебе, что, когда уехала из дому следом за Лонни, то была уже беременна. Но… — Она облизнула губы. — Но об одной вещи я тебе ничего не говорила.
— Что это за вещь?
— Я… Я не успела закончить школу. Он нахмурился.
— Но тебе же уже двадцать девять лет? Как ты могла не успеть?.. — Скулы у него порозовели. — Не понимаю.
Она издала нервный смешок.
— Все очень просто. Тай. Правда в том… — она глубоко вздохнула, — что мне не двадцать девять, мне — двадцать шесть. — Она замолчала, ожидая, пока он вникает в смысл слов. Он быстро вскочил.
— Черт! Так ты забеременела в шестнадцать лет?!
— Именно так. — Она постаралась уклониться от его рук, но он все же сумел ухватить ее за запястья, не давая вырваться. — Я была совсем девчонкой. Лонни учился в последнем классе. Месяца два мы встречались, потом отправились вместе на дискотеку, но танцевали не весь вечер. — Теперь пришла ее очередь краснеть. — Просто мы были глупыми детьми.