Светоний Паулин понимал, что ему придётся нелегко. Боудикка и её полководцы совещались, придумывая возможные способы сопротивления.
Светоний Паулин разослал отряды всадников, опасаясь, что бритты пойдут в обход. Боудикка гордилась своей силой. Она, женщина, создала настоящее войско, которое теперь выступает для борьбы с армией Рима. Друиды пророчили королеве победу. Они повторяли:
— Боги на твоей стороне!..
Ошиблись ли древние жрецы? Пожалуй, нет. Прошло много веков, и две победоносные королевы создали на землях Альбиона — «Белой страны» — великое государство!..
А покамест к Боудикке стекались всё новые и новые отряды бриттов. Поселения Камулодун, Лондиний, Веруламий, множество небольших застав пали под ударами войска Боудикки. Девятый победоносный легион был полностью разгромлен. Но Светоний Паулин никак не попадался! Он вилял, он маневрировал. К нему на подмогу прибыли два легиона и несколько ветеранских отрядов. Теперь в его распоряжении было около десяти тысяч человек. Боудикка командовала по меньшей мере тридцатью тысячами. Два войска сошлись к востоку от Лондиния.
Королева тревожилась. Ведь римляне не выказывали страха. Да, римлян было мало в сравнении с её людьми, но она уже знала, как дисциплинированны легионеры, как привычны они к подчинению полководцу. Её воины ещё не были такими. Лишь много и много веков спустя многочисленные отряды британских солдат, спаянные новой армейской дисциплиной, сделают то, что не удалось Александру Македонскому, — завоюют Индию...
Римские воины расположились таким образом, чтобы глубокий овраг защищал их от колесниц иценов. С холма Боудикка видела, как Светоний Паулин обратился к легионерам, а они в ответ кричали, потрясая копьями. Боудикка была женщиной, но она понимала, как может помешать войску огромный обоз: женщины и дети, жёны и потомство воинов, которые следуют за военными отрядами. Именно такой обоз обременял её армию. Римляне были свободны от подобной обузы. Боудикка решила также обратиться с речью к своим подданным. Она стояла на холме, рядом с ней стояли её дочери и самые ближние приближённые. Внизу — морем кипящим людским — колесницы, всадники, вооружённые люди, женщины и дети, юноши и девушки с копьями в руках...
— Справедливость — на нашей стороне! — заговорила Боудикка зычным голосом. — Боги — на нашей стороне. Римляне хотели отнять у меня власть, но этого мало, они хотели подвергнуть насилию моих дочерей, они оскорбили меня наказанием плетьми, они всех нас хотят лишить свободы! Римляне не щадят ни наших старцев, ни наших девственниц и детей. Мы должны победить либо пасть в битве! Справедливость — за нами! У нас не осталось выбора. Я, женщина, решила для себя — смерть или победа! Решите для себя и вы!
Тысячи мужских мощных глоток взревели в ответ на эти слова женщины. И лица и тела, раскрашенные синей краской — краской битвы, — сверкали в солнечных лучах восхода.
Легионеры напрасно смыкали щиты. Бритты одолели овраг. Римляне видели их лица, раскрашенные синей боевой краской, искажённые яростью лица. Полетели римские дротики. Но поток разъярённых синих воинов был неостановим. Они ударялись о римские щиты, сшибали с ног легионеров. Но в рукопашной схватке короткие мечи римлян разили более метко, нежели длинные двуострые мечи бриттов.
Но войско Боудикки ещё не ведало понятия дисциплины, объединявшей ряды римских воинов. Бритты попытались отступить, чтобы повторить атаку. Но их толпы натолкнулись на единство когорт. А с фланга уже летела римская конница, выставив пики. Бритты побежали. Римляне пустились в погоню.
Боудикка глядела с холма. Ветер трепал орлиные перья на её медвежьей шапке, дёргал грубую ткань воинского плаща. Лицо её, подобно лицам её воинов, было окрашено синей растительной краской. Она видела, как её дочери схватились за руки. Внизу римляне в горячке погони позабыли о своём божестве — о пресловутой дисциплине. Пора пришла двинуть в бой главную силу бриттов — боевые колесницы. Колесницами правили наиболее умелые воины, они и составляли ядро племенной знати бриттов. Коней для запряжек воспитывали с самого рождения; возничий и кони, запряжённые в колесницу, словно бы сливались в единое существо...
Но королева ошиблась. Римляне быстро сплотились вновь и выставили щиты. А колесницы мчались им навстречу и сверкали длинные ножи, вделанные в колеса. С колесниц взмётывались мужские горячие руки — метнуть дротик, попасть в римского воина: убить, убить, убить!..
А легионеры замерли в строгих когортах. Колесницы бриттов приблизились грозно... И взлетели римские дротики. Дротики, направленные в лошадей! Страшная сумятица живых ещё людских и мёртвых конских тел пала перед строем римлян. Атака была отбита, римляне с удвоенной силой ринулись на противника.
Боудикка поняла, что победить ей не удастся. Она уже не могла удержать командование этим растерянным войском, состоящим из самых разных британских племён. Воины её отчаянно сопротивлялись, пытаясь спасти своих жён и детей. Все предпочитали смерть поражению. Решительные римские солдаты спокойно, по-деловому истребляли войско Боудикки, королевы иценов.
Боудикка верила: душа не погибнет после гибели тела; верила: её душа, души её людей ещё возродятся!..
И дальнейшая история Альбиона, кажется, доказала и продолжает доказывать её правоту...
Рядом с королевой иценов стоял один из друидов. Он молча подал ей чашу с ядом. Солнце заходило. Боудикка осушила чашу. Друид обнажил меч. Поднялись мечи юных дочерей и ближних приближённых королевы... Вскоре на холме уже не осталось живых.
Британия окончательно покорилась Риму. Римский историк Тацит[8] утверждал, что погибло более восьмидесяти тысяч бриттов. Но теперь римские власти обвиняли Светония Паулина в жестокости. Теперь империя желала склонить на свою сторону уцелевших вождей бриттов всевозможными милостями и послаблениями. Никаких наград за проявленные доблесть и мужество Светоний Паулин не дождался. Он был отозван в Рим, военная его карьера прервалась.
Но и Британия вступила на путь романизации. Римляне потеряли Британию лишь в 410 году. Новые завоеватели — англы, саксы, юты — явились завоёвывать земли бриттов. Любой современный англичанин может числить среди своих дальних предков и силуров, и иценов, и тринобантов, и англов, и саксов, и ютов, и галлов, и... конечно же, римлян!
Но памятник королеве Боудикке не даром поставлен в Лондоне, в столице Альбиона, в городе британских королев!
Прошло долгих... да, пятнадцать веков, прежде чем на троне Британии вновь явилась женщина. Начнём, однако же, не с этой новой королевы, начнём несколько ранее!
Рано утром, 28 января 1547 года, умер король Генрих VIII. Это был знаменитый английский король. Он, что называется, оставил свой след в истории. Он фактически ввёл в Англии интенсивное овцеводство, и таким образом произошли основы будущей текстильной промышленности. Король орлино налетел на католические монастыри и обширные их строения роздал своим лордам-сподвижникам. С той поры и родовые поместья-замки английских аристократов именуются «аббатствами», поскольку представляют собой изначально строения католических монастырей — аббатств; в том числе и знаменитое поместье-аббатство лорда Байрона[9].
Но для большинства простых людей, немножечко интересующихся историей, английский король Генрих VIII известен прежде всего в качестве... мужа своих жён! Его семейная жизнь была весьма занимательна и, в сущности, связана теснейше с его жизнью политической. Генриху VIII выпало править на заре становления европейского абсолютизма. Феодалы были сильны. Каждая жена влекла за собой новый шлейф внутри- и внешнеполитических связей. Жёны доставляли королю множество хлопот; с ними то и дело приходилось разводиться, их необходимо было казнить, только одна прервала брачные узы собственной естественной смертью, а другая пережила царственного супруга.
9