Это раздирающая душу агония, разновидность тоски, которую невозможно удовлетворить в одиночку.
Моя киска сжимается, спазмы такие сильные, что я уверена, что моя матка в синяках.
Я изо всех сил пытаюсь прижать комод к двери, теряя силы и хныча от боли.
Все еще в платье, я падаю на колени после того, как баррикадирую дверь.
Однажды Стефан не сможет попасть внутрь.
Моя внутренняя Омега рыдает, я так отчаянно нуждаюсь в нем, что не могу мыслить здраво.
Альфа, Альфа, Альфа!
В голове стучит, а тело трясет. Я ползу в ванную, пытаясь сорвать платье и включить душ.
Такое чувство, что я вот-вот умру.
Я могу смыть слизь и грязь, но не могу выбросить аромат Стефана из головы.
Даже когда я заворачиваюсь в полотенце, его сущность остается, и я жажду умолять его трахнуть меня.
Это жалко.
Но моя киска требует внимания, когда я с трудом возвращаюсь к шкафу, собирая одеяла.
Я устраиваю гнездышко на кровати, смаргивая слезы, как можно лучше заворачиваюсь в мягкие ткани и сворачиваюсь в клубок.
Я стискиваю зубы, сдерживая крики, и пытаюсь заставить себя уснуть.
* * *
— Когда-то я была счастлива с твоим отцом, — насмехается голос моей матери. — Потом появилась ты. Ты была такой нуждающейся, всегда хотела внимания. Всегда хочетела с кем-то поиграть, всегда хотела, чтобы тебя обнимали.
— Я была ребенком, — возражаю я, сжимая разбитую губу. — Это то, что должны делать матери.
— Ты отняла у меня слишком много времени. Я больше не могла давать ему то, что он хотел, поэтому он бросил меня. Он бросил тебя.
Я выплевываю комок крови на пол.
Еще всего два года, и я уйду из ее жизни навсегда.
Моя пара спасет меня.
— Если твой собственный отец не смог полюбить тебя, ты думаешь, кто-нибудь другой полюбит, Миа? Как ты думаешь, что произойдет, если ты презентуешься?
Я храню молчание, глядя на нее снизу вверх с кухонной плитки.
— Он бросит тебя, Миа. Ты никчемна. Что ты сделала для меня? Для кого угодно?
Обычно на этом сон заканчивается, и ее последние слова прокручиваются в моей голове.
Но, каким-то чудесным образом, я заговорила.
— Стефан хочет меня. И я ничего не предложила ему взамен.
Моя мать выглядит такой же ошеломленной, как и я.
* * *
Я просыпаюсь, тяжело дыша, пот стекает у меня по лбу.
Стефан хочет меня.
Альфа хочет меня.
Я сбрасываю одеяла, бред затуманивает мой мозг, когда я вспоминаю, что произошло на заднем сиденье его машины.
Его рот на моей коже.
Его низкий голос, шепчущий мне на ухо.
Сильные руки шлепают меня по заднице, когда я испытываю оргазм у него на коленях.
Альфа, Альфа, Альфа!
Мое ядро кричит о внимании, моя самая интимная часть отчаянно нуждается, когда мои пальцы спускаются по животу к моей щели.
Я прикасалась к себе раньше, но такого никогда не было. Я потираю клитор круговыми движениями, думая о нем, и не могу сдержать смущающий стон, срывающийся с моих губ. Я двигаю пальцами быстрее, поднимая себя все выше и выше, чтобы освободиться.
Мой оргазм быстрый, но недостаточный. Отчаяние возвращается в два раза сильнее, ужасный и всепоглощающий.
Я переворачиваюсь на живот и зарываюсь лицом в подушку, крича от своей потребности.
Я вызываю в воображении фантазии, все с участием Альфы в другой комнате.
Его член заполняет меня до тех пор, пока я не перестаю двигаться, моя киска содрогается от его длины…
Его язык ласкает мою сердцевину, слизывает мою слизь, пока я отчаянно терзаюсь о его лицо…
Через некоторое время я уже не могу отличить, что реально, а что выдумано.
Мое тело горит до тех пор, пока, наконец, я не могу больше этого выносить.
Он мне нужен.
Голая и не стыдящаяся, мокрая от пота и скользкая, я отодвигаю комод и открываю дверь, надеясь, что он мне поможет.
Альфа, Альфа, Альфа!
Перестановка мебели истощает мою энергию, и я падаю на колени перед дверью.
Но я останавливаюсь, когда вижу черную хозяйственную сумку, стоящую рядом с дверью.
Верный своему слову, внутри есть обезболивающие, а также еда и вода.
Альфа заботится о нас.
Но где он?
— Альфа? — Тихо спрашиваю я, мой голос хриплый.
Ответа нет.
Моя Омега паникует, страх нарастает в моей груди.