Я ожидаю, что он будет смеяться надо мной. Я ожидаю, что он будет издеваться, смотреть на меня сверху вниз и называть жалким.
Вместо этого его взгляд смягчается, огонь в нем гаснет.
— Оставайся здесь. — Говорит он. — Я вернусь.
И с этими словами он выталкивает меня обратно в дверной проем, захлопывает дверь спальни у меня перед носом, запирая меня внутри.
Стыд разливается по моим венам, когда его запах исчезает. Я слышу, как он роется в вещах, и моя нижняя губа дрожит.
Что, черт возьми, со мной происходит?
Он не моя пара. Я не могу так себя вести. Я просто не могу.
Я заставляю себя дышать медленнее, когда он, наконец, открывает дверь, маска безразличия возвращается на его лицо. У него скучающее выражение лица, когда он грубо хватает меня за предплечье, делая укол еще раз. Я подпрыгиваю от боли, шипя сквозь зубы.
— Это последняя доза, которую я могу тебе дать, — сообщает он мне, глядя на след, оставленный иглой на моей руке. — Еще одна доза, и ты рискуешь получить внутреннее кровотечение.
Я отступаю от него на шаг, качая головой. — Зачем ты это делаешь? — Я спрашиваю снова, отчаянно пытаясь понять. — Это безумие. Зачем держать меня здесь в таком состоянии?
Он втягивает воздух, и на секунду кажется, что он собирается что-то сказать. Но раздается стук в парадную дверь, прерывающий наш разговор. Он оглядывается, затем подходит ко мне и хватает за руку.
— Послушай меня, — шипит он. — Ты не заговоришь, пока к тебе не обратятся. Ты понимаешь?
Стук продолжается, а я застываю на месте.
— Омега. — Его голос невероятно низкий, пронизанный властью. — Ты. Понимаешь. Меня?
Мои глаза встречаются с его, и я киваю.
Он тянет меня в гостиную, и я, спотыкаясь, плетусь за ним, изо всех сил стараясь соответствовать его темпу.
— На колени. — Его глаза впиваются в мои, когда он бормочет команду.
— Что? — шепчу я, уверенная, что ослышалась.
— Встань на колени. В углу. Опустив голову.
Еще один стук. Я смотрю между ним и дверью, и он видит, как в моих глазах формируется план.
Спасение за этим куском замысловатого дерева. Побег всего в нескольких шагах от меня.
Он крепче сжимает мою руку. — Я продержу тебя в углу всю гребаную ночь, если ты этого не сделаешь. Помни, это я веду себя хорошо.
Повинуйся Альфе!
Что-то толкает меня изнутри, требуя, чтобы я повиновалась ему, и я опускаюсь на колени на деревянный пол, прежде чем осознаю это. Я остаюсь в углу, уставившись прямо перед собой на деревянную книжную полку, пока он открывает дверь.
— Стефан. — Приветствует другой голос. — Рад тебя видеть.
Стефан? Это его имя?
— Гарет. — Он хмыкает, и я вздрагиваю от его тона. В нем слышится отвращение, как будто этот Гарет — отброс общества.
Он никогда так со мной не разговаривал.
Я чувствую запах Альфы еще до того, как он переступает порог, и изо всех сил стараюсь не давиться.
Он кислый, с примесью запаха аммиака, и я благодарна, что мне не приходится общаться с этим монстром.
— Куда тебе это положить? — Спрашивает гнилой мужчина. Я сосредотачиваю свое внимание на книжной полке, не смея повернуть голову.
Они говорят приглушенным голосом, проходя мимо меня в гостиную, но я чувствую на себе взгляд Гарета.
Я остаюсь замороженной.
Я боюсь по-другому, чем со Стефаном.
Другой Альфа в этом доме — зло.
Я не знаю, как долго я сижу там, но мои колени кричат от боли из-за того, что меня прижимают к полу.
В конце концов, одна пара шагов снова входит в комнату, и они не принадлежат Стефану.
Я смотрю на черные ботинки со стальными носками, мое дыхание учащается.
— Итак, ты новая сучка?
О, Боже.
Это кошмар. Должно быть, я умерла в больнице, и теперь я заперта в чистилище.
Я молчу, отказываясь смотреть на него.
— Я задал тебе гребаный вопрос.
Мои руки дрожат, но я продолжаю смотреть на книжную полку.
Пожалуйста, помогите мне.
Я не знаю, кого я зову. Я просто знаю, что мне нужно уйти от этого человека.
Огонь распространяется по моей коже головы, когда он дергает меня за волосы, поднимая на ноги, а я визжу.
Его глаза мутно-карие, светлая кожа покрыта красными пятнами. Потрескавшиеся губы растягиваются в усмешке, когда он оценивает меня.
У меня перехватывает дыхание, когда его глаза блуждают по моему лицу и телу. — Ничего особенного, — усмехается он. — Тогда ты, должно быть, классно трахаешься. Иначе он не держал бы тебя рядом.