- Что, - произносит она. – Не называй меня «дорогуша». Просто потому, что мы провели ночь, выпивая текилу в Вегасе, не значит, что ты можешь делать это. Ты не можешь давать мне прозвища.
- Дорогуша, - произношу я, растягивая медленно слово, голос более серьёзный, чем хотелось бы, возбуждение в моём тоне более очевидно, чем должно быть. – Дорогуша. Мне нравится, как это звучит. Ты будешь умолять меня называть тебя дорогушей.
- Могу пообещать тебе, что я никогда не буду умолять, чтобы ты называл меня так.
- И я могу пообещать, что я не позволю тебе прийти, пока ты не попросишь меня назвать тебя «дорогуша». Также вежливо. Как леди.
- Ты реальный тип, - говорит она, качая головой. Но, по крайней мере, она улыбается. – Тебя сильно ударить?
- Это то, чем ты занимаешься? – спрашиваю я, смотря на неё. – Я мог бы догадаться, что ты извращенка.
- О, Боже мой, я – не извращенка.
- Я не верю тебе, дорогуша, - говорю я. – Всегда самые привлекательные, самые порядочные и благопристойные – это те, кто оказываются самыми дикими в постели. Хотя, это не может быть правдой в данном случае. Маленькая мисс Благодетель, похоже, большого мнения о себе.
- Ну, ты никогда не сможешь узнать, - говорит она, скрестив руки на груди, качая головой. Она смотрит на меня, её нос морщится, как будто она почуяла что-то плохое. – Женщины поддаются на все эти действия Казановы?
- Работает, как шарм, - говорю я. Мне не нужно прилагать много усилий, чтобы женщины снимали свои трусики. Это одно из преимуществ королевской семьи.
- Жизнь – это «шведский стол» из кисок, а я - чёртов знаток.
- Ну, просто, чтобы ты знал, - произносит она. – Этого к столу не подадут.
- Что не подадут к столу? – спрашиваю я. – Секс? Я не собирался трахать тебя на столе, дорогуша. Не в первый раз, во всяком случае. Я бы не торопился с тобой, впервые. А может, и нет. Похоже, тебе бы понравилось жёстко и грубо – что-то публичное, возможно? Страх, быть пойманной, возбуждает тебя, не так ли?
Она прерывает меня, протянув руку, чтобы заставить замолчать. – Я только что рассталась с безответственным, никчёмным, распутным мудаком. И, ну, хорошо, видимо, спьяну вышла замуж за другого, что, в ретроспективе, чрезвычайно прискорбный случай. Но, здесь ни черта не произойдёт. И в будущем тоже. На самом деле, я не буду спать с тобой, даже, если ты будешь последним принцем на земле.
Я не смог не улыбнуться, и я даже не пытался скрыть это. – Я собираюсь напомнить тебе, что ты сказала.
- Тебе не нужно будет напоминать мне, - говорит она. - Потому что я собираюсь не забывать об этом. Почему ты ухмыляешься? Это так раздражает. Я просто сказала, что не буду спать с тобой. Разве это смешно?
Я пожимаю плечами. – Что я могу сказать? – спрашиваю я. – Ты забавная. Мне нравится вызов.
Я даже не могу вспомнить, когда в последний раз мне говорили «нет». Это тоже одно из преимуществ – или недостатков, в зависимости от вашей точки зрения – королевской семьи. Никто и никогда не говорит вам «нет», какой бы нелепой не была просьба. У вас есть сотни людей, готовых исполнить каждую нелепую прихоть.
Это звучит фантастически. Но, честно говоря, это чертовски скучно.
Когда в последний раз девушка мне отказывала?
Когда в последний раз девушка не знала, кем я являюсь, когда встретила меня? Или провела со мной ночь, смеясь и пьяно разговаривая, потому что она думала, что никогда больше меня не увидит?
Это случилось только раз в моей жизни.
Это просто не произойдёт, если ты принц.
- Это так высокомерно, - говорит она.
- Что?
- Назвать меня забавной. Подразумеваешь, что я вызов, - произносит она. – Я не полоса препятствий.
Я открываю рот, чтобы сказать что-то о том, какие именно препятствия я хочу на ней преодолеть, но она смотрит на меня, говоря прежде, чем я смогу.
- Даже не произноси это.
- Что? – невинно, спрашиваю я.
- Ты собирался сделать какой-то отвратительный, возмутительный комментарий, - говорит она.
- Ты такая наблюдательная, - говорю я. – Разве ты не хочешь узнать, о чём я думаю?
- Тьфу. Нет, - говорит она. – Как ты можешь быть принцем? Разве принцы не должны вести себя по-королевски?
- Это для публики, дорогуша, - говорю я. – В частной жизни всё по-другому.
- Почему-то я сомневаюсь, что ты чем-то отличаешься в общественном месте, - произносит она. – И как мы позаботимся об этой катастрофе?