— Сильный?! — я усмехнулся.
— Серьезно! Просто ты сам не знаешь этого, может потому, что тебе некого защищать или ты боишься? Тебе надо просто перестать бояться, поверить в себя. Перестать быть рохлей, повзрослеть что ли. — Она замялась, — а хочешь… я покажу тебе себя, может быть ты сразу повзрослеешь? — и, не дожидаясь его согласия, она начала расстегивать пуговицы. Я сглотнул комок в горле и… решительно полез через кустарник наружу.
— Ну и дурак! — крикнула Дина, она с досады укусила себя за губу, но потом, спохватившись, заторопилась следом за мной, — если ты сейчас не хочешь дружить, то я подожду, я умею ждать.
— Долго ждать придется, — сказал я и пошел к дому.
— Ничего, я терпеливая.
Меня никто не ругал, все занимались своими делами, одни готовили домашнее задание, другие, объединившись в кучки, обсуждали происшедшие события, третьи носились как угорелые.
Воспитателям было сейчас не до детей, гости подарили цветной телевизор, и они сейчас решали, как сделать так, чтобы его не сломали и не включали дети и главное, чтобы его не украли.
Я прошел на свое место и достал тетради, но никак не мог сосредоточиться на подготовке к школе, мои мысли все время возвращались к внезапно «воскресшим» родителям, к подземелью, к полученному дару, к Дине.
От мыслей меня отвлек крик Коли, я обернулся, Чика бил моего друга, видимо он приводил в действие свой план мести за «темную». Я вскочил и бросился на помощь.
— А ну, отойди, — со злостью произнес Чика, когда я встал между ним и лежащим Колей, — тебя ведь не трогают.
— Нашел равного? — спокойно сказал я, удивляясь своей смелости и чувствуя наливающуюся злобу противника.
— Отойди, иначе сам получишь.
— Почему бы тебе ни подраться с Митяем? Или на него у тебя силенок не хватит?
— Ну, смотри, я тебя предупреждал, — он выругался и с силой ударил меня.
Я за долю секунды предугадал его удар, зная, что Чика ударит именно так, а не иначе, и отклонил голову. Кулак Чики только слегка задело мое ухо. Он от неожиданности навалился на меня всем телом, потеряв равновесие, и я непроизвольно отпихнул его, как будто оттолкнул мешок с картошкой. Чика, отлетел, стукнувшись о шкаф.
Весь красный и растерянный, он вскочил и снова бросился вперед, думая, что он сам не попал в цель.
Я не спрятался, не убежал, как всегда делал в подобных случаях, что-то новое появилось в моем сознании.
Чика бросился на меня как бык на красную тряпку, он был уверен, что я, как обычно упаду от первых ударов, но произошло непонятное для него, неожиданно, в самый последний момент я присел, и Чика практически перелетел через меня. Я только слегка подтолкнул его корпусом, придав ему ускорение. Чика отлетел под столы, сбивая все на своем пути.
Несколько секунд тишины, наступившие после падения Чики казалось, казалось, тянулись вечно.
Некоторые с удивлением, а другие, особенно девочки, с восхищением смотрели на меня. Я обернулся к Коле, пытаясь помочь ему, но тот уже стоял на ногах.
— Кто тебя просил вмешиваться?! — крикнул он, — мне не нужно от тебя никакой помощи. Может быть, я специально хотел…, чтобы меня избили!
— Что здесь происходит? — в класс влетела Меланья Герасимовна, — Чикалин, а ну-ка встать. Господи! Даже в такой день не угомонитесь. А ну, быстро привести все в порядок и всем садиться, я хочу сообщить вам хорошую новость.
Подождав, пока все угомонятся, она, потирая руки от удовольствия, сообщила: — Сегодня нашему детдому гости подарили цветной телевизор, теперь вы сможете смотреть фильмы в цветном изображении. Она словно очнувшись, осмотрела класс.
— Кстати, Перепелкин здесь? Нашли его? Я встал.
— Бегом к директору, я совсем забыла сказать, что она тебя ждет. Я опустил голову и пошел между рядами к выходу как на казнь.
Все настороженно молчали, не часто вызывает к себе директор, чаще всего, после такого разговора, ребят отчисляют в спец. интернат, за колючую проволоку или переводят в другой детский дом, что не лучше, новичкам всегда труднее найти свое место «под солнцем».
Как бы медленно я не шел, все равно очутился у двери с надписью «Директор». Постояв некоторое время, я обречено вздохнул и осторожно постучал.
— Можно? — спросил я, приоткрывая дверь.
— А, это ты, Перепелкин? Входи, входи, давно тебя жду, — директриса оторвалась на секунду от работы, взглянув на него.
Я вошел, зажмурившись от солнца, бьющего сквозь окно с двойной рамой, и встал у двери, не зная, что дальше делать.
Кабинет был небольшой, в нем вмещался лишь письменный стол, три стула, шкаф и сейф.