Чем лучше у меня получалось предугадывать, тем сильнее ускорялся темп нашего своеобразного «танца». Кажется, мой телохранитель начинал входить во вкус, так как мое тело переставало поспевать физически. Разум все еще говорил «вот сюда», но ноги подло отказывались двигаться так быстро, даже несмотря на усиление маной.
Несколько неприятных оплеух, полученных мной, и Озан пришел в норму, прекращая ускорение.
— Может быть нам стоит закончить на сегодня? — прозвучал спокойный голос рыцаря без толики усталости.
— Давай еще немного, — пот тек с меня ручьем, а напряжение в мышцах вызывало неприятные ощущения, но мне хотелось попробовать большее.
Послушав меня, Озан продолжил нашу тренировку, хоть и снизив темп, дабы не навредить мне. Однако практически сразу, в уголке моего зрения мелькнуло странно яркое белоснежное пятно, которое само по себе притянуло мой взгляд к себе.
Даже находясь под угрозой получить удар деревянным мечом, я повернулся в сторону, пытаясь рассмотреть то, что привлекло мое внимание.
И случилось то, чего стоило ожидать. Глухой звук раздался в моих ушах, когда тренировочное оружие Озана легонько стукнуло меня по голове. Хорошо, что рыцарь успел вовремя остановиться и не пришибить меня как следовало бы за столь глупую выходку. Но это не особо волновало меня в данный момент. Все мое внимание было приковано к одной точке.
— Сестра? — вырвалось у меня вслух.
Глава 4
Белоснежным пятном, мелькнувшим в моем поле зрения, оказалась моя сестра, Амалия Блам. Она обладала все теми же отличительными чертами, что и остальные члены нашей семьи: белые волосы и красные глаза. Только она выделялась сильнее каждого из своих братьев, так как ее прекрасные длинные белоснежные волосы были видны откуда угодно, а ее глаза, казалось, всегда блестели словно рубины.
Девушка замерла на месте, наблюдая за мной. Не знаю, как долго она стояла там, но, по всей видимости, она была шокирована тем, что увидела.
На самом деле Амалия никогда не испытывала ко мне особой ненависти или презрения, скорее некоторое безразличие. Ей было не интересно общаться со мной или поддерживать хоть какую-то связь, но, вероятно, это было из-за… Орни и Белина.
Орни был невысоким худощавым мужчиной. Его лицо казалось вытянутым, а кожа была бледной, словно он редко бывал на солнце. Длинные усы Орни были, вероятно, предметом его гордости. Они были зачесаны вверх и назад, и их кончики практически доставали до самых ушей.
Белин же наоборот казался полноватым, но достаточно крепким. Его плечи были широкими, а руки — сильными и мощными. Лицо Белина было круглым и румяным, располагая на подбородке ущербную козлиную бородку, словно ему было просто лень сбрить это недоразумение.
Эти двое всегда напрягали меня, как и моя безучастная к моей судьбе сестра. Амалия могла заинтересоваться мной, но совсем редко, проводя большое количество времени в окружении этих двоих. Орни и Белин — главная сила аристократов, поддерживающих выдвижение Амалии на престол.
Оценивая эту троицу с нынешней точки зрения, я начал понимать, что здесь было не так. Парочка аристократов постоянно крутилась рядом с моей сестрой и, можно точно сказать, что Амалия не была особо умной девушкой. Мне лично удавалось замечать, как слова ее «поддержки» меняли мнение моей сестры, ведь они — «ее главная сила» и точно хотят лишь лучшего.
Остерегаться Амалии мне было ни к чему, ведь даже идя на поводу у других людей, она вряд ли решится навредить члену своей семьи, а вот за действиями Орни и Белина стоило наблюдать повнимательнее. Их рожи так и говорили о том, что эта парочка может выкинуть какой-нибудь мерзкий трюк, пытаясь сделать Амалию королевой путем ликвидации конкурентов.
— Лай, это ты? — спросила сестра, выходя из задумчивости.
— Ты вернулась как-то рано, Амалия.
— Действительно ты! Еще и на тренировке!
Амалия начала быстро приближаться ко мне, практически переходя на бег. Ее платье слегка сковывало ее в движениях, но моей сестре это совершенно не мешало.
— Вау… Ты так изменился! Словно другой человек!
— Спасибо, приятно слышать.
После удара Озана по моей голове, я сидел на земле, переводя дух, но раз Амалия все же подошла прямо сюда, решил встать из вежливости.
— Но разве больным можно заниматься…? — спросила девушка, внимательно осматривая меня и осторожно тыкая пальцем в мои руки и грудь.
— Не переживай, теперь болезнь не беспокоит меня столь сильно, — сказал я, хотя на самом деле более о болезни не могло идти и речи.