Став не совсем человеком, я получил возможность обходиться без туалета, наниты могли переработать все, что попадало в кишечник. Перейдя в режим строжайшей экономии, нуждался лишь в восполнении потерянной с дыханием и через кожу воды ну и калории на обеспечение пассивной жизнедеятельности органов. Мозг работал, даже жрал в три горла. Хотя почему в три, когда нас с кластерами аж девять? Удобно устроившись и отключив все кроме слуха, обоняния и ментала, я погрузился во что-то типа анабиоза.
– Где этот выродок? Где тварь которой я вверил в руки британские пушки, приведите ко мне ублюдка Гизата!
– Досточтимый эмир, я здесь.
– Ах ты падаль, как смел ты так тихо сидеть у меня под носом? Кым гой, а ну ка подержите выродка! Я проучу этого безмозглого ишака камчой! – Аскерзаде в гневе был страшен, а камча, искусно сплетенная из полосок сыромятой кожи с металлическими вставками, казалось, жила своей жизнью.
– Аааааааа…
– Эй, ты мужик или баба, Гизат, недостойно батыра выть как ребенку от жалкого удара плетки.
– Эмир, прошу не надо, я пыль под вашими ногами, пощадитеееее!!! – бедняга Гизат причитал не зря, плетка главы клана из-за вставок-артефактов пару сотен лет назад применялась против всадников в кожаных панцирях, а человеческое тело она рвала чуть ли не до костей.
– Как смеешь ты молить о пощаде, червь! Единственная защита клана от пушек Чинхва потеряна за одну ночь! А ты вместо того, чтобы умереть на батарее спал под теплым боком продажной девки! Сластолюбивый коткпас, говорили тебе, бабы до добра не доведут!
– Пощади, дядя, молю тебя духом своего отца, он ведь был тебе старшим братом и перед смертью завещал заботиться обо мне…
– Уууу… шакал… не марай своим нечестивым ртом память о моем брате, если бы он знал, что его сын вырастет такой жалкой тварью, он бы сам придушил бы тебя в утробе матери. Уберите эту падаль с моих глаз, и пусть он ждет своей участи в самом сыром зиндане Тузтау!
Несчастного Гизата крепкие воины клана под локти уволокли из главной залы. Бедняга после нескольких плетей даже не мог ходить. Хотя ему еще повезло быть племянником страшного в гневе эмира, которого от скорой расправы остановила лишь родная кровь, все еще чтимая в степи. Эмир, мрачно насупившись, сидел на своем троне, и буравил тяжелым взглядом своих приближенных.
Мын-басы войска суетливо переговаривались, прячась за спинками стульев, а лашкарши клановой пехоты низко опустил голову, боясь встретиться взглядом с разгневанным повелителем. Многочисленные и сладкоречивые советники вдруг как один онемели, лишь глава отряда Ширванцев чувствовал себя вольготно, обижать наемников в такой ситуации никто не станет, наоборот их привечают словно родных.
– Что скажут мои военачальники? Чем ответит мырза Асет, на дерзкую вылазку Чинхва?
– Мой господин, если вы прикажете я сам встану во главе атакующей сотни, мы накажем дерзких.
– Атакующей? Ты тупой ублюдок, кого вознамерился атаковать? Пятидесятитысячную армию Чинхва? И чем интересно мои нукеры удивят укрепления корейцев? Да те со смеху попадают, когда мы выйдем из крепости.
– Я не подумал, досточтимый эмир…
– Асет, Асет… тебя поставили Лашкарши не для того, чтобы ты показывал могучую магию или борол своих бойцов на матах, понимаешь? Тебе идиот как раз-таки надо больше думать, ДУМАТЬ!
– Эмир, да продлятся дни твоего правления, прости меня неразумного, я еще молод и неопытен…
– Придурок, уже шестой десяток, а он молод… нда… это большая ошибка назначать на ответственные посты родичей, говорил мне генерал Фэйн, а я подумал он хочет ослабить мой род…
Глава Адай склонил голову в тяжелом раздумье. Меч крепости или даже скорее длинное копье, из-за которого ни один враг не мог приблизиться вплотную к стенам разрушил всего один отряд диверсантов. Или это был один человек? Неужели…? Кому еще по силам было бы проникнуть в сердце клана и столь дерзко разрушить самый мощный ее бастион? Такое по силам только демону Чхолю Чинхва, неужели в степи появился истинный потомок Великого Хана? Если это так, то печальная доля постигла мой род и клан. Гордый Адай падет под ударом Могучего…