— Нет и очень об этом сожалею. Я приехал из Марселя только в начале года.
У Реми на глаза навернулись слезы.
— Значит, вы не хуже меня знаете, что это был за человек.
— К сожалению, нет…
— Прошу вас. Я так рад!
И старик горячо пожал ему руку.
Муше увидел надпись «Валлуар» на толстом блокноте с пружиной. Рядом стоял номер. Он указывал на папку. А папка была в запечатанном ящике, который он и унес к себе в кабинет. В этом деревянном ящике, должно быть, некогда хранилось отменное красное вино. Теперь он был набит бумагами. Муше снял крышку и на первом же документе увидел три слова:
Созвездие Виктора Волка
Прямо под ними, среди сорока семи псевдонимов Виктора, он обнаружил то, что искал: «Барон Виржиль де Валлуар».
Авиньон сдал досье Виктора Волка в архив в феврале 1942 года — в тот самый день, когда стал комиссаром. Но Муше и безо всяких бумаг прекрасно знал имя этого торговца оружием.
Упрямый Булар довел расследование до конца. Даже во время войны он шел за Виктором по пятам: из города в город, с одного континента на другой. В ящике нашлась фотография одного из домов Виктора в Италии, почтовая открытка из Нью-Йорка, на которой место его пребывания в 1937 году было отмечено стрелкой. Также Муше обнаружил списки его партнеров и друзей в каждой стране… Что касается иностранного банкира, приглашенного вместе с Виктором на ужин 31 декабря, у Муше имелась гипотеза о том, кто это мог быть.
Он вложил в конверт фотографии и самые важные документы. А потом зашифровал секретным кодом полученный от певицы список гостей.
В саду аббатства Ла-Бланш Кротиха разглядывала небоскреб на почтовой открытке. Палец Ванго указывал на сверкающую, только построенную башню, украшенную четырьмя позолоченными флагштоками. Она возвышалась над остальными небоскребами — даже над Эмпайр Стейт Билдинг.
— Мы с Зефиро провели наверху несколько месяцев, следя за Виктором, — сказал Ванго.
Кротиха не понимала, чем так потрясен ее друг.
— Я жил, ел и спал в этой башне, пока ее строили, — продолжал он. — Однажды я даже увидел ее владельца.
Кротиха недоуменно подняла брови. Ванго был взволнован как никогда.
— Скажи мне, что случилось, — попросила она.
— Сначала закончи то, что ты делаешь.
Она расшифровывала список Муше.
— Я не должна этого делать, — сказала Кротиха. — Это письмо Сезару.
— Не волнуйся. Клянусь тебе, оно важно и для меня. Потом ты передашь его по назначению.
Закончив, она протянула ему листок с расшифровкой.
Ванго пробежал его глазами и положил на стол.
В письме сообщалось только то, что удалось выяснить Муше. Праздник, организованный Максом Грюндом в ресторане «Счастливая звезда», был назначен на 9 часов вечера 31 декабря. Прилагался список гостей и информация о каждом из них. А в самом конце списка, под одиннадцатым и двенадцатым номерами, значились почетные гости: Виктор Волк и его друг-банкир.
Изучив содержимое папок Булара, Батист Муше заключил, что безымянным банкиром был человек, который летом 1937 года начал сотрудничать с промышленниками нацистской Германии. Этого коммерсанта все называли Ирландцем, а подписывался он так:
Джонни Валенс О’Кафарелл
Чтобы продолжить расследование, Булар в 1939 году поехал на лето в Нью-Йорк. Он впервые решил воспользоваться новшеством, которое ввели три года назад: оплачиваемым отпуском. После двух недель в Нью-Йорке он знал больше, чем местная полиция. Компаньон-ирландец был опасен не меньше, чем сам Виктор.
Булару удалось даже раскопать одну темную историю. До того как О’Кафарелл приехал в Америку и сколотил себе состояние, он жил в Европе — об этом комиссару рассказал его бывший шофер. Узнав, что девушка из его родных мест разыскивает «Ирландца» и хочет разоблачить его, О’Кафарелл заплатил поденщику со своего ранчо в Нью-Мексико, чтобы тот взял себе его старое имя. Избавившись от девушки, он обвинил работника в убийстве, и суд приговорил беднягу к смертной казни.
Одним-единственным преступлением О’Кафарелл не только убрал с дороги ту, что слишком много знала, но и официально, при свидетелях, перечеркнул все свое прошлое. Он был фантастически изворотлив.
Булар хотел встретиться с судьей штата Нью-Йорк и доложить ему о результатах расследования, но в Европе началась война, и комиссар спешно возвратился в Париж.
Видя волнение Ванго, Кротиха прочла двадцать строчек донесения Муше и рассмотрела на почтовой открытке имя О’КАФАРЕЛЛ, написанное огромными металлическими буквами на крыше небоскреба с четырьмя флагштоками. Прищурившись, она перечитала письмо Муше.