Отступив назад, Ванго задел ногой какую-то неподвижную массу. Нагнувшись, он тронул ее, но тут же отшатнулся, зажал рот кулаком, чтобы не крикнуть, и рванул вбок оконную занавеску.
У его ног, между раковиной и унитазом, лежало, лицом вниз, скорченное, оцепеневшее, почти голое тело.
3
Гроза над рельсами
— Падре?
Ванго схватил лежащего за волосы и заглянул ему в лицо.
На миг ему стало страшно: вдруг это Зефиро? И, увидев, что это не он, Ванго со стыдом почувствовал облегчение. Он снова посмотрел на человека. Тот был в трусах и нательной майке. Он еще дышал — его грудь слегка вздымалась. Ванго встал на колени рядом с ним. Невозможно было определить, кто это. Незнакомец казался спящим, он что-то сжимал в правой руке. Ванго пригляделся: в скрюченных пальцах поблескивали металлические щипчики.
«Может, это зубной врач?» — подумал Ванго.
Он взял щипцы и поискал на них пятна крови. Ничего. Но так всегда: чем меньше следов насилия, тем сильнее разыгрывается воображение. А что, если это дантист, которому отомстил замученный пациент? Одно Ванго понял сразу: он должен как можно скорее покинуть место происшествия, иначе в нападении обвинят его самого. Он сполоснул лицо холодной водой, отодвинул засов, перевел дух и резко открыл дверь.
Перед ним возвышался Боб Элмонд, цербер мадам Виктории. Ванго вытаращил глаза и побледнел.
Боб нетерпеливо переминался с ноги на ногу. Великану явно не терпелось справить малую нужду.
— Мне бы пройти, — буркнул он.
Ванго не двигался. Он стоял, решительно загораживая собой прикрытую дверь. Боб нагнулся к нему.
— Тебе плохо, что ли? — спросил он, увидев, что юноша побледнел.
— Да, — ответил Ванго. — Плохо.
Боб потянул носом, словно искал в воздухе доказательства.
— Очень плохо, — повторил Ванго.
Боб Элмонд отступил на шаг. Ванго воспользовался этим, бросился обратно в туалет и запер за собой дверь.
Издав несколько громких, вполне недвусмысленных звуков, он умоляюще крикнул:
— Прошу вас, вернитесь минут через пять!
И услышал, как громила зашагал прочь.
В тесном туалете было невыносимо душно и сыро. Вдруг Ванго почувствовал, как у него в ногах зашевелился «зубодер». От страха и отвращения у юноши закружилась голова, его чуть не стошнило.
Боб Элмонд сел на скамейку в купе, где ехали трое его товарищей и пара слуг. Бессмысленно глядя в пустоту, он с удивлением размышлял о своем поступке. Обычно ему была несвойственна такая обходительность. В другой раз — слово Элмонда! — он вышвырнет этого доходягу на рельсы.
— Тут Доржелес заходил, — сказал один из напарников Боба. — Спрашивал, где ты.
Боб не ответил.
— Патрон велел нам сидеть на месте.
Сначала Боб даже не заметил, что ему протягивают квадратик глянцевой бумаги. Он думал лишь об одном: как бы скорее попасть в туалет. Вынув часы, он стал соображать, когда можно будет снова туда отправиться.
Его сосед продолжал:
— Это новый заказ.
В конце концов Боб машинально взял фото Ванго Романо.
— Только имей в виду: мадам велела взять его живым, — уточнил сосед.
— Не надо требовать от Боба слишком многого, — отозвался третий, который сидел, надвинув на лицо шляпу и подремывая.
Оба хохотнули. Во время их короткого разговора Боб разглядывал фото. Его примитивный мозг мучительно пытался опознать человека на снимке.
И вдруг его осенило. Он вскочил, едва не пробив головой потолок.
— Ах ты сволочь!
От удара из сетки вывалился саквояж.
Боб помчался по коридору. Добравшись до туалета, он пинком вышиб дверь.
— Ах ты сволочь!
В полутьме он увидел пару испуганно вытаращенных глаз.
Боб ухмыльнулся. Попался, голубчик!
Его товарищи, один за другим, подошли к туалету. В коридоре стоял Боб Элмонд, держа за волосы какого-то дрожащего бедолагу. Боб радостно гоготал.
— Вот эта сволочь! — торжественно объявил он. — Зовите Доржелеса!
Но тот, кого он держал за волосы, совершенно не походил на Ванго.
Он был одет только в трусы и майку, клацал зубами и пытался что-то выговорить, давясь слюной, стекавшей по подбородку.
Увидев разочарованные взгляды дружков, Боб Элмонд поднял добычу повыше и пригляделся.
— Ах ты сволочь! — снова взревел он.
И, швырнув свою жертву на пол, ворвался в туалет.