– Поискам реликвий полагается быть долгими и исполненными тяжких трудов и опасностей, – отмахнутся Принц, когда девушка в первый раз попыталась высказать ему свои претензии. – Если ты смотаешься туда и обратно, словно в рыбный ряд за окушками, не жди, что это произведет на твой народ впечатление. Слишком быстро вернувшись с этим Граалем, ты просто уронишь в их глазах его ценность.
Энн сочла теорию Прекрасного, мягко говоря, сомнительной, но не стала затевать спор в самом начале путешествия. К тому же у нее имелись собственные планы. Она их еще толком не сформулировала, но знала, что они у нее есть. Так что после нескольких первых стычек Принцесса научилась придерживать язык, когда Принц с Венделлом исследовали тропинки, уходящие в сторону от основного маршрута, охотились, рыбачили, купались, лазали по деревьям или просто кемарили. В любом случае Прекрасный, скатывая куртку и пристраивая ее вместо подушки, выдал бы лаконичный ответ: «Рим не за день строился», – а Венделл, привязывающий к нитке рыболовный крючок, кивнул бы, соглашаясь с Принцем. И Энн проглатывала свое нетерпение.
Еще одна вещь не давала ей покоя. Когда они находились вдалеке от городов и не рисковали встретить кого-то влиятельного, Принц убирал во вьючные мешки свои дорогие наряды и плащи королевского синего цвета и переодевался в простую домотканую рубаху и штаны. Ему, понятное дело, хотелось одеться поудобнее, и Энн это понимала. Езда верхом – порой жаркое и грязное занятие, да и сама она, в конце концов, походила скорее на горничную, нежели на особу королевской крови. И все-таки это никак не вязалось в ее представлении с образом Прекрасного Принца.
– Ты уверен, что мы на верном пути? – поинтересовалась Энн у Прекрасного. – Ты не заглядывал в карту с тех пор, как мы выехали.
– Все дороги ведут в Рим, – наставительно произнес Венделл. Он насадил на крючок мелкую рыбешку и закинул снасть в ручей.
– Что это значит?
– Не знаю. Просто поговорка такая. Но эта дорога ведет в деревню под названием Собачья Роза, а она расположена совсем рядом с местом, отмеченным твоей мачехой на карте. Деревня изрядная.
– Но если рядом с тем местом есть деревня, то к этому времени кто-нибудь наверняка уже отыскал грааль.
– Ну и что? Может, карта неправильная.
Энн сдалась. «Будучи в Риме, веди себя как римляне», – резонно заключила она и попыталась заставить себя включиться в беззаботный ритм жизни Принца. Девушка растянулась рядом с ним под яблоней, подставила лицо нежным лучам весеннего солнца и предалась мечтам. Над ними проплывали пушистые белые облака, и Энн превращала их в персонажей историй о добродетельных, но преследуемых девах, о храбрых и благородных рыцарях в сверкающих доспехах, о сияющих замках и пышных свадьбах с многоярусными свадебными тортами, дюжинами подружек невесты и балом под симфонический оркестр.
– Ты ведь спас уйму девиц, правда? – спросила она Прекрасного.
Тот пожал плечами, продолжая чистить кинжалом яблоко.
– Кто-то же должен.
– Тебе это что, не нравится?
– Нет, конечно. В смысле, да. Всяко лучше многих других способов зарабатывать на хлеб.
– Ты такой храбрый. Даже драконы должны трястись от страха, завидев тебя.
– Ха. – Принц вгрызся в яблоко. – Драконы, они вообще ничего не боятся.
– Ненавижу драконов, – вклинился Венделл.
Прекрасный кивнул.
– Мерзкие, злобные создания. Кстати, тупые-тупые. И практически неуязвимые. У них по всему телу – чешуйчатая броня.
– И шустрые, – добавил Венделл. – На твердой земле лошадь догоняют.
– Поднимаются на задние лапы и скачут. Некрупные, конечно. Когда они вырастают побольше, скажем пятнадцати футов, то передвигаются на всех четырех. Однако с меня и пятнадцатифутового – за глаза и за уши. Нависнет над тобой – когти врастопырку, из ноздрей – дым, а то и пламя. Бр-р-р.
– Как же вы тогда их убиваете?
– Резкая атака. Быстрый, храбрый конь и острое копье. Когда дракон соберется тебя испечь и разинет пасть – ты ему копье через нёбо прямо в мозг.
– Но, выходит, ты бросаешься прямо в пламя!
– Ну, если бы это было легко, все бы только тем и занимались.
– Боже правый!
– Прелесть данного метода в том, что, разинув пасть, он становится уязвимым. А если он пасть не разевает, тоже никаких проблем. За исключением когтей, разумеется. Но по большому счету требуется только выдержка. Да хороший конь и копье, как я уже сказал. И застать его необходимо на плоском и открытом участке земли, где лошадь сможет набрать скорость. Это, в общем-то, не так уж сложно.
– А что, если дракон есть, а коня, копья и открытого участка земли – нет?
– Ну, тогда дело осложняется.
– Тогда надо метить в глаз, – встрял Венделл. Он уже перестал рыбачить и возбужденно расхаживал взад-вперед, размахивая кулаками. – Проткнуть глазницу мечом – хрясь! Прямо сквозь глаз – и в мозг – хрусть!
– Ах! – Энн издала восхищенный возглас. – Так и вижу, как ты приканчиваешь дракона!
– Нет, – вздохнул Венделл. – Пока еще ни одного не прикончил. Хотя мог бы. Точно мог бы. Но их высочество считают, что я, видите ли, слишком маленький.
– Я этого не говорил. Я только имел в виду, что у тебя пока нет надлежащей подготовки.
– Ну, вот смотри. Заходишь к нему сбоку – у дракона глаза по бокам, как у лошади. От пламени таким образом убережешься. Только надо все время двигаться, чтобы остаться в стороне от его пасти. – Венделл, молотя воображаемого противника, протанцевал по дуге вокруг толстого дерева. – Х-ха! Бдыщ! И я всаживаю свой могучий меч Челленджер по самую рукоять. На! Получи!
Он выпрямился с видом победителя и, подбоченившись, проследил, как невидимый враг с грохотом валится наземь.
– Так падут все наши недруги, – торжественно подвел итог Принц.
Энн смеялась одними глазами.
– Затем, – продолжил паж, тоном «Noblesse oblige», – я протягиваю руку прекрасной принцессе, которую только что спас. Она опирается на нее, и я закидываю девушку на спину своему коню…
– У тебя же нет коня, забыл?
– Тогда вскакиваю на спину ее коня, – ничуть не смутился Венделл, – а затем все равно закидываю девушку в седло и везу обратно в ее королевство, где она оказывается настолько благодарна, что…
Паж умолк.
– Ну? – заинтересовался Принц.
– Ну? – заинтересовалась Энн.
– Закатывает грандиозный банкет в мою честь. И весь он состоит из десертов. Торты, и пироги, и взбитые сливки, мороженое всякое, и еще пудинги, и конфеты. И так далее.
Прекрасный и Энн зааплодировали.
– Великолепное представление, сударь.
– Складывается такое впечатление, будто драконы всегда утаскивают юных и прекрасных дев, – заметила Принцесса. – Мне следует поостеречься.
– В этих краях юных и прекрасных дев утаскивают все кому не лень, – поделился с ней Принц. – А затем по всем королевствам кидается клич, чтобы какой-нибудь… гм… простофиля рискнул жизнью и спас их. Почему драконы вместо коров или коз предпочитают жрать юных дев – за пределами моего понимания. Или, например, за какой надобностью они волокут их к себе в логово, а не лопают прямо на месте.
– Ой, ну это так романтично. Красивая девушка в нежном расцвете юности, вырванная из объятий любящей семьи ужасным рыкающим чудовищем – чудовищем, несомненно привлеченным аурой ее невинности. Как мотылек на пламя. А еще…
– А еще собаки, – перебил Венделл.
– Собаки?
– Еще драконы собак любят, – пояснил Прекрасный. – Красивые девушки и собаки – вот два их любимых блюда.
– Собаки, – повторила Энн с куда меньшим вдохновением.
– У нас в свое время пес был, – нахмурился Венделл, – так его дракон схавал.
– Подцепил хвостом, подбросил – и прямо в пасть, – кивнул Принц. – Два укуса и все. Хороший был пес, охотничий. Вот, кстати, еще одна вещь, за которой надо следить, когда бьешься с драконом, – хвост. Лупит прямо по за… э-э, пониже спины.
– Девушки и собаки, просто здорово. Сотни романтических легенд написаны, сотни красивых баллад спеты, сотканы мили гобеленов и нарисованы десятки фресок – и источником вдохновения для всего этого послужил простой факт: в тот день поблизости не оказалось собаки!