– Мандельбаум! – воскликнул Венделл. – А как же летучие мыши?
– В другой раз, Венделл.
– Но…
– В другой раз.
Волшебник с Королевой удалились. Ошарашенный Венделл слушал их затихающую беседу.
– Изучали ли вы когда-нибудь – я имею в виду, по-настоящему – летучую мышь? Восхитительное создание.
– Летучие мыши меня завор-р-раживают, – мурлыкала Королева.
Они стали подниматься по лестнице, и звук голосов пропал.
– Ох! – крякнул паж. – Что за бес в него так внезапно вселился?
– Не суди его строго. Через несколько лет сам поймешь.
– Какая стерва, – выдохнула Энн. – Я ее просто ненавижу. Поверить не могу – Мандельбаум оказался таким простофилей! Я думала, он такой умница. Разве так сложно понять, что она его просто использует?
– Ну-у, – протянул Принц, – у парня мозги как бы затуманиваются, когда… когда он с женщиной. Он делает вещи, которых при других обстоятельствах делать не стал бы. Глупости делает.
– Типа убивать драконов голыми руками? – лукаво поинтересовалась Энн.
– Вообще-то я подразумевал написание стихов и дарение букетов. Но и это тоже.
Хотя Прекрасный являлся принцем и прямым наследником отцовского престола, имел рыцарское звание и армейский чин, его никто не обязывал занимать в королевстве какую-либо административную должность. Многие юные принцы во многих королевствах, родившись для жизни, полной досуга и богатства, свободной от ответственности, позволили себе выродиться в трутней, погрязших в удовольствиях паразитов, бесполезных как для общества, так и для самих себя. Прекрасный, однако, воспринимал свою роль паладина и защитника справедливости с достаточной серьезностью, чтобы избежать грехов праздности, пьянства, обжорства и распутства, в кои впадали столь многие юные аристократы. Хотя в отдельные моменты ему случалось признать, что жизнь трутня-вырожденца имеет свои положительные стороны. В частности, распутство.
По возвращении из длительного путешествия нашлось, разумеется, предостаточно житейских мелочей, в совокупности способных отнять массу сил и времени даже у нечиновного лица. Требовалось повидать портного и оружейника, проведать лошадей (Венделл, разумеется, проделал здесь львиную долю работы, но конюхи всегда бывали польщены личным визитом его высочества). Следовало умиротворить наставников, отчитаться по расходам перед канцлером и казначеем и договориться с отцовским секретарем об аудиенции для двух принцесс. А также (и главное, никак не отвертеться) представить доклад об экспедиции графу Норвилю. Министр разведки посылал ему записки со всеми горничными, утренней сменой поварят и помощниками конюхов, заявляя о своем желании увидеться с Принцем как можно скорее. Прекрасный волынил. Ему не улыбалось объяснять угрюмому и расчетливому графу, как простое задание типа «бей – спасай» превратилось в поисковую операцию высокой сложности.
В результате всех перипетий ему удалось свидеться с Авророй и Энн только за обедом. Девушки сидели на противоположных концах большого стола, уплетая крохотные бутербродики и огурцы в сметане. Когда он вошел, принцесса Аврора бросилась навстречу и обняла его.
– Прекрасный, как приятно снова тебя видеть. Хорошо ли ты спал? Я так мечтала позавтракать вместе с тобой.
– Привет, – сказала Энн.
– Привет, Аврора. Привет, Энн. Вот, бегал все утро по всяким делам. Но у меня хорошие новости. Мы увидимся с папой сегодня после полудня. В два. Он должен был встречаться с городским советом по поводу школ. Или со швейниками?.. Забыл, с кем. Как бы то ни было, встреча сорвалась, и образовалось весьма удачное окно. Даже мне, как правило, не удается попасть к нему так быстро.
– Что ж, новости великолепные, – согласилась Аврора. – Думаю, у нас возникнет много вопросов касательно управления моим королевством.
– Нет, это, пожалуйста, без меня. Я не особенно разбираюсь в политических аспектах.
– Моя мачеха добилась приема? – поинтересовалась Энн.
– Не-а. Она даже не появлялась у исполнительного секретаря.
– Наверное, это положительный момент. Если нам удастся увидеться с Королем первыми, возможно, у меня получится смягчить взрывоопасную обстановку, которую она неминуемо создаст.
– Слушай, – предложила Аврора Принцу. – Садись рядом со мной и поешь. А тем временем можешь рассказать мне все об Иллирии.
Энн кровожадно проткнула огурец вилкой.
– Между прочим, – сообщила она, – тебя граф Норвиль ищет.
– Знаю. Только его мне сейчас и не хватало. Если он появится, скажите, что меня здесь нет.
– Он упоминал какую-то туфельку.
Принц вскочил на ноги.
– Что? Где он? Я должен увидеться с ним немедленно!
– Расслабься. Он обещал вернуться через полчаса.
Прекрасный неуверенно поднялся, но Аврора положила ему руку на плечо и усадила обратно.
– Послушай, ты с ним скорее всего пересечешься, если спокойно подождешь здесь. А теперь расскажи мне об Иллирии. Есть ли здесь библиотека, где я могла бы найти договоры об аннексии Аласии?
– А что это за история с туфелькой?
– По-моему, Аласию не аннексировали. Скорее всего, она находится под чем-то вроде протектората. А дело о туфельке… М-м, девушка потеряла туфельку на балу, а я пытался разыскать ее и вернуть обувь хозяйке.
Энн поглядела на него с сомнением.
– И все? И это вся история? Девушка потеряла туфлю?
– Э-э, да. Это все.
– Почему же она просто не обратилась к слугам?
– Не знаю.
– Она не беспокоится о пропаже туфельки, так с какой стати это должно волновать тебя?
– Просто хочу вернуть ее хозяйке, вот и все. Если мы не станем прилагать усилий и разбираться со всей позабытой у нас обувью, замок вскоре окажется забит ею по самую крышу.
– Понимаю.
– Что ж, если он хочет вернуть туфельку, – высказалась Аврора, – думаю, это очень мило. Бедная девушка, вероятно, недоумевает, что же с ней случилось.
На лице Энн отразилось еще большее сомнение.
В зал впорхнула Руби. Снова в черном, но вместо сапог на шпильках и красной помады на ней красовались сандалии на плоской подошве и розовая помада. Волосы на затылке стягивала розовая лента. Энн вытаращилась на нее, замерев и не донеся до рта ложку.
– Энн, дорогая, как ты себя чувствуешь? Ты хорошо спала? Выглядишь чудесно.
– А?
– Знаешь, раз уж мы оказались в Иллирии, надо капитально обновить тебе гардероб. Здесь самые восхитительные магазины. Тебе действительно следует больше заботиться о своем имидже, дорогая.
Она чмокнула Энн в щеку.
– А?
– И, коли на то пошло, мы можем сделать прически. И, наверное, выпьем чаю в одном из этих очаровательных маленьких уличных кафе. Но, боюсь, не сегодня. Мандельбаум везет меня на пикник. А пока мы будем за городом, он собирается показать мне, как искать эти поганки, у которых изумительнейшие целебные свойства. Уверена, мы сможем использовать их дома. А это, должно быть, твоя подружка Аврора. Дорогая, мне было так жаль услышать о постигшем вас несчастье. Если я могу сделать что-нибудь, дабы облегчить вам переходный период, пожалуйста, не колеблясь обращайтесь ко мне за помощью. Ваше высочество, пожалуйста, передайте отцу мои самые теплые пожелания. Ну, мне пора. Не хочу заставлять дорогого Мандельбаума ждать.
И она упорхнула обратно.
– Ну и ну, – восхитилась Аврора. – Твоя мачеха – просто прелесть.
– А?
– Да-а, – протянул Прекрасный. – Недооценил я старика Мандельбаума.
В столовую вошел граф Норвиль, преследуемый Венделлом. Паж стремительно обогнул министра и направился прямо к блюду с бутербродами, схватил по штуке в каждую руку, запихнув третий прямо в рот, торопливо проглотил и вежливо поздоровался:
– Добрый день, сир. Добрый день, принцесса Аврора. Добрый день, принцесса Энн.
Покончив с формальностями, он вернулся к поглощению добычи.
Принц не отрывал глаз от Норвиля, но усиленно демонстрировал спокойное безразличие.
– Здравствуйте, Норвиль. Вы хотели меня видеть?