Выбрать главу

Она смотрела на меня так, как будто видит впервые и не узнает. Да что с ней такое?

-Что случилось? - спросил я.

Рита опустила глаза, посмотрела на свою руку. Пальцы разжались, и на тротуар со звоном упала вилка. Я наклонился и поднял ее. Вилка как вилка. Обычная, с четырьмя зубчиками. Зачем человеку может понадобиться бегать по Олимпийской деревне с вилкой в руках?

-От тебя что, ужин убежал? - сострил я.

Рита скривилась, как будто я сказал что-то противное. Она все еще не произнесла ни слова, и это начинало меня беспокоить.

Я осторожно взял Риту за плечи и развернул к бару, возле которого мы встретились. Не знаю, какая муха ее укусила, но очень хочу узнать. Горячие и горячительные напитки обычно приводят людей в чувство и развязывают им язык. Попробуем этот способ.

Рита

Я все-таки не воткнула вилку в сардельку. После того, как я облила ее дорогим шампанским и приправила соусом, она съежилась и вообще перестала быть похожей на колбасное изделие. Так, какой-то жалкий сморщенный червячок. Попробуй попади в такого вилкой! Придется вплотную приближаться к альбиносу, а мне этого совсем не хотелось.

В общем, я перепрыгнула через упавший стул и выскочила из 707-го номера. За спиной звучали проклятия. Кажется, альбинос грозил мне увольнением и прочими карами. Да я сама уволюсь, если мои обязанности будет входить общение с мерзкими розовыми сардельками!

Я не помню, как оказалась на улице. Очнулась, когда налетела на Макса, который, к тому же, схватил меня за юбку. Ему повезло, что не попытался лапать меня руками. Я, оказывается, все еще держала вилку. И была страшно зла! Легко могла бы воткнуть ее в любого, кто посягнул бы на мою неприкосновенность.

Макс поднял вилку и повел меня в бар. Я не сопротивлялась. Мне и самой хотелось выпить чего-нибудь успокаивающего. Например, чаю с ромашкой. Или валерьянки. Интересно, есть в баре валерьянка?

Макс усадил меня за столик в углу, спросил чего я хочу. Я озвучила. Он улыбнулся.

- Сейчас чего-нибудь нарою.

И пошел к барной стойке.

А я немного успокоилась, расслабилась... и перед моими глазами снова появился альбинос в распахнутом халате и эта его жуткая торчащая сарделька, надвигающаяся на меня.

Чего он от меня хотел? Чтобы я... неужели он думал об оральном сексе? Думал, что я прямо вот так возьму и...

Фу-у-у! Мерзость, мерзость, мерзость! Тьфу-тьфу!

- Ты чего плюешься? - услышала я голос Макса.

Он сел рядом, поставил передо мной огромную, размером чуть ли не с ведро, кружку. С белой пенкой и восхитительным ароматом.

- Что это? - спроисила я.

- Какао с “Бейлисом”, - ответил Макс.

Я смутно представляла, что такое “Бейлис”. Но, кажется, что-то вкусное. Во всяком случае, пахнет восхитительно. А на вкус - просто нектар богов.

Макс смотрел на меня таким взглядом... С тревогой, заботой. Какао мне принес. Он

- просто душка!

И только после того, как я выпила полкружки, приступил с допросом.

- Ты расскажешь мне, что с тобой случилось?

-Ас чего ты вообще взял, что что-то случилось?

Может, я и хотела ему рассказать, но у меня язык не поворачивался. Мне было неловко, стыдно и противно. А ведь Кира мне говорила, что альбинос не просто так зовет меня в номер! Но я ей не поверила. Он же заказал ужин на двоих, я думала, он пригласил даму. В общем-то, я сама виновата. Не надо быть такой наивной.

Макс

-Очень вкусно, - сообщила Рита, допив какао. - А меня, наверное, уволят.

-За что?

-За сардельку, которую я облила шампанским и соусом. Хорошо хоть вилку в нее не воткнула. А ведь могла бы.

-Что? - ничего не понял я.

-Тогда меня вообще могли бы посадить. За членовредительство.

-А теперь давай поподробнее.

Официант принес еще чашку какао. Я, для верности, заказал сразу две. И “Бейлиса” попросил добавить побольше.

Вторую чашку Рита выпила почти залпом. А потом сказала:

-Интересно, зачем я взяла вилку? Єсть эту мерзость я точно не собиралась...

Она хихикнула. Потом рассмеялась. И хохотала, не в силах остановиться.

Я понял, что у нее истерика. Что нужно делать в таких случаях? Кажется, можно залепить пощечину. Но я попробую другой способ.

Я притянул к себе стул, на котором сидела Рита, обнял ее... и впился губами в ее пахнущие “Бейлисом” и какао губы.