Однако Гримсби стоял рядом с Брекенриджем и не приносил тому извинения. Чайка на окне закричала и пролетела вдоль комнаты. Макс ринулся к ней, но Эрик схватил его за ошейник. Юноша взглянул на Анджелину в надежде, что она его выслушает и поймёт, но та лишь смотрела на него, сузив глаза. Даже проклятая чайка взирала на Эрика неодобрительно.
В ушах зашумело, по рукам пробежала дрожь. Увлекая Макса за собой, Эрик поспешил к двери.
3
Покров тайны
Стыд жёг Эрика изнутри, и Макс тихо заскулил, когда он бросился прочь. Смущение и недоумение на лице Анджелины, красные глаза Луны и гнев их отца не шли у него из головы. Так он и брёл, обдумывая произошедшее, по тихим коридорам дворца, пока не очутился вдали от обеденного зала. О том, чтобы нормально поужинать, не могло быть и речи.
Даже если Гримсби изобретёт достойное объяснение и Анджелина с Эриком придут к соглашению, всякая надежда на дружбу рухнула. И в этом не то чтобы можно было винить проклятие, ведь Брекенриджи о нём ничего не знали. Анджелина теперь не захочет иметь с Эриком ничего общего. Ну вот, теперь ещё один член совета считает Эрика чудаком. Во всяком случае, слишком странным, чтобы править страной.
Эрик наконец остановился. Он огляделся по сторонам и, никого не заметив, стукнулся лбом о стену.
– Беги найди Карлотту. Беги, – подначивал Эрик Макса, но пёс не шелохнулся. Эрик вздохнул. Он смутно понимал, в какой части замка находится, но ему хотелось побыть одному. Мать Эрика боялась, что кто-нибудь узнает о его проклятии, но разве не поэтому он оказался в таком положении? Эрик так боялся подпустить к себе кого-нибудь, что едва справлялся с обычными ситуациями. Это несправедливо. Ужин с Анджелиной понравился Эрику куда больше прочих, сё общество было ему приятно. Проклятие растоптало всякую надежду узнать её поближе. Эрик прислонил голову к одной из дверей и положил ладонь на бронзовую дощечку на пей. «ЭЛЕОНОРА ВЕЛОНСКАЯ». Когда-то здесь был кабинет его матери. Он не бывал здесь давно. С тех самых пор, как...
– Что бы сделала ты? – спросил Эрик, вперив взор в буквы, сложившиеся в такое знакомое имя матери. Не побоялась бы войти в кабинет. Что ж, последний шанс обзавестись королевой он наверняка уничтожил. Ему очень нужна мать прямо сейчас. Эрик толкнул дверь и приготовился к тяжёлой волне горя, но она не нахлынула. В груди вспыхнула лишь тупая боль. Эрик положил руку на сердце. Здесь сохранился её запах: тубероза со сливой и амбровый шлейф. Эрик закрыл за собой дверь, делая глубокий вдох, и направился к столу. Гримсби убрал все важные записи Элеоноры, касающиеся правления Велоной, и теперь на столе почти ничего не лежало. Пальцы скользнули по краям дерева, нащупывая небольшие вмятины и царапины от постоянного использования. Здесь Элеонора задела перочинным ножом ящик стола, а вон там зацепила скипетром край, когда у них был тренировочный поединок. Мать никому и никогда не позволяла прибирать или ремонтировать стол; он принадлежал отцу Эрика. Карлотта следила за тем, чтобы мисочка с лакрицей всегда была наполнена доверху. Эрик взял одну из лакричных конфет и, рассасывая её, опустился в старое кресло матери. Колени дрожали.
– Как ты могла оставить меня? – спросил он у пустого стола. – Какое-то бессмысленное путешествие, чтобы убедиться в правдивости слухов про Сайт, и тебя убивает шторм? После всего, что было, какой-то шторм?
Из верхнего ящика торчало несколько неоконченных писем. Эрик выдернул ящик и высыпал его содержимое. Ни одно из писем не было адресовано ему, и большинство из них были сообщениями, утратившими смысл за последние два года. Эрик выдвинул второй ящик, положил пачку писем от отца к матери в карман и отбросил ящик в сторону. Принялся за третий. Пара старых вилок, согнутых так, чтобы походить на собачьи уши, и пририсованные четырёхлетним Эриком дурачества. Десятки старых рисунков, которые Эрик годами дарил матери. Перо с до того изжёванным кончиком, что тот почти отвалился.
– Ничего.
Макс негромко фыркнул и забрался под стол. Эрик погладил его по голове.
– Я не то чтобы чего-то ждал, и всё же было бы неплохо, – сказал он. Пальцы пробегали по линиям стола. Ставни скрипели на ветру, а с башен кричали чайки. Волны разбивались об утёсы внизу. Эрик чувствовал себя таким же истёртым, как эти скалы.
– Она проверяла северные владения и пыталась шпионить за атакующими их кораблями, – сказал он Максу. – Помнишь, что она говорила?