Хорошо.
Пора уходить. Но мои мозги всё ещё сконцентрированы на дрожи, из-за которой мои нервные окончания до сих пор покалывает.
Уставившись в пустую комнату, я знаю, что мне нужно уходить. Я делаю шаг назад, затем еще один. Добравшись до темной лестницы, снова включаю фонарик и пытаюсь решить, хочу ли развернуться или спуститься вниз, избегая какого-либо шума.
Его шаги раздаются по паркету, и мои широко раскрытые глаза вглядываются в темноту, а затем скрип петель на его двери вынуждает мое сердце остановиться.
Я мгновенно выключаю фонарь.
Появляется квадратик солнечного света, и дверь распахивается настежь.
Зажмурив глаза, я пытаюсь успокоить дыхание.
— Амелия? — спрашивает Бруклин.
Я замираю, словно олень в свете фар. Поймали. Меня поймали. Интересно, у меня ещё есть время убежать к себе в комнату? Нет, ни секунды. Может, стоит притвориться, что я хожу во сне? Возможно. Нет, это не сработает.
— Амелия, — спрашивает он снова.
Я вглядываюсь в небольшое пространство между нами и снова включаю фонарик, случайно засветив им прямо ему в лицо.
— Привет, — пытаюсь проговорить спокойно. Сделать вид, будто я только что поднялась наверх. Притвориться, что нотки возбуждения в моем голосе вызваны не тем, что я застала его за мастурбацией, а скорее радостью, что я достигла верха этой узкой лестницы.
Слава Богу, он одет. Каким-то образом во время моего безумия он успел натянуть пару спортивных штанов. Бруклин поднимает руку, чтобы прикрыть глаза от яркого света.
— Что ты тут делаешь?
Я отвожу луч в стену.
— Я… Я… Я... эм… Мне показалось, я слышала, как кто-то пытался открыть дверь Мэгги. Но теперь, когда я говорю об этом тебе, понимаю, как абсурдно это звучит.
К моему большому удивлению, парень направляется в мою сторону, словно собираясь проверить мое вызванное бредом волнение.
— Оставайся здесь.
Меня охватывает паника.
— Стой!
Бруклин смотрит мне прямо в глаза.
— Со мной всё будет хорошо, — говорит он в своей манере соблазнительного плохого парня. Каждый его шаг так и кричит: «Меня ничего не колышет».
— Ты не можешь пойти туда один.
Вернувшись, он заходит в свою комнату и возвращается с бейсбольной битой. От резкости в его взгляде у меня по спине бегут мурашки.
Я смотрю на биту.
Дерево ударяется о его ладонь.
— Подарок Кину от Мэгги, какая-то их шутка, но послушай, это же Луисвилл Слаггер. Я забрал ее, когда они выезжали.
— Может, стоит позвонить в полицию?
Бруклин без рубашки, и я не могу отвести взгляд от силуэта его упругих мышц, когда он перебрасывает биту через руку за спину и под другую руку.
— У нас нет телефонов, забыла? Но серьезно, не беспокойся. Вероятно, это кто-то из бывших ухажеров Мэгги. Пойду скажу ему, что Мэгги теперь замужем, и ее муж с радостью оторвет ему яйца, если увидит рядом с ней.
Я вопросительно смотрю на него.
Он делает шаг ко мне.
— У неё есть несколько шальных бывших, которые приходят сюда время от времени. Ничего нового. Думаю, я избавился, по меньшей мере, от трех со времени ее переезда.
— Оу. — Я поднимаю руку к быстро бьющемуся сердцу. — Так там действительно кто-то есть?
Бруклин теперь рядом со мной, держит биту сбоку, и вдруг становится серьезным.
— Возможно. Хорошо, что он не вошел.
Я могу лишь пялиться, не произнося ни слова, вероятно выглядя немного испуганной, хоть и пытаюсь скрывать это.
Возможно, увидев мое волнение, парень отпускает все тревожащие его мысли, и уголки его губ приподнимаются в улыбке.
— Вот был бы сюрприз, когда ты выцарапала бы ему глаза.
Думаю, он не ошибался в этом комментарии. В колледже я регулярно посещала курсы самозащиты. Отец настоял на них, когда я настояла на жизни в Гринвич Виллидж. Хоть я и ненавидела их, я посещала эти курсы, будучи послушной дочуркой. Чтобы облегчить нагрузку тех занятий, йогу я посещала ещё чаще. Думаю, можно сказать, что я занималась спортом ради своего психического здоровья.
Лестница скрипит, когда парень перешагивает через две ступеньки за раз, а я смотрю, как напрягаются мышцы его спины.
Хоть он и сказал мне оставаться наверху, я медленно иду за ним через дом к двери, ведущей в комнату Мэгги. А затем ещё медленнее вхожу в комнату, где вижу его, стоящего в открытых дверях и осматривающего пляж, на котором никого нет.
— Видимо, я ошиблась, и тут никого не было? — говорю я.
Бруклин разворачивается, и в более ярком свете спальни я чувствую, как его взгляд прожигает меня, словно пламя, вышедшее из-под контроля.
— Я сказал тебе оставаться наверху.
Осознав, что на мне всего лишь футболка, я пытаюсь оттянуть вниз ее края.