Я могу лишь покачать головой.
— Женщины — сложные существа.
— Так и есть. Весь этот синдром «Я сказала «нет», но на самом деле имела в виду «да», и ты должен был это знать».
Может, это имела в виду моя мать, когда сказала, что «Фанатке» не хватает настоящих эмоций? Может, она хотела сказать мне, что я не понимаю женщин? Но в этом можно было обвинить ее, ведь, хоть она и прилагала больше усилий последние несколько лет, пытаясь быть частью моей жизни, это не компенсировало все те годы, когда мы жили в одном доме, но ее никогда не было рядом. Вовсе.
Все считали, что быть частью «королевской» династии Голливуда — это гламурно. Вот только это не так. Королевы никогда не было дома, а Король обычно напивался до беспамятства в каком-то баре. Из-за этого мне, Принцу, самому приходилось заботиться о себе.
Ненавижу вспоминать о тех днях.
Сморгнув эти воспоминания, я фокусируюсь на Амелии.
Заинтригованный, я сажусь рядом с ней и пролистываю рукопись. Была бы она моим другом, мне не приходилось бы каждый раз беспокоиться о своем члене, приходящем в режим боевой готовности, когда я нахожусь рядом с ней.
Да, друзья.
Мы с младшей сестрой Кема можем быть друзьями.
Это возможно.
По крайней мере, я надеюсь. Но, блять, как же вкусно она пахнет.
Мне приходится напоминать себе, что Амелия — младшая сестра Кема, и он убьет меня, если я прикоснусь к ней.
Хлопнув в ладоши, я решительно настраиваюсь не сходить с тропы дружбы.
— Где ещё ты сделала пометки?
Она смотрит через мое плечо на прикроватную тумбочку и на часы на ней.
— У нас достаточно времени?
Я киваю.
— Я быстро собираюсь, да и к тому же, нам только к семи тридцати.
— Хорошо, — она делает глубокий вздох. — Ты не разозлишься?
— Нет.
— Ну, тогда я пока не закончила, но мне кажется, что персонаж Келлана намного превосходит Кейт.
— И тебе это не нравится?
Она качает головой.
— Совсем нет. Думаю, зрителю должно быть сложнее понять, кто из них положительный, а кто отрицательный герой. В общем, Кейт должна больше располагать к себе.
Я указываю подбородком на рукопись, которую писал последние два года и выбросил из-за одного отрицательного отзыва.
— В каком плане?
Амелия садится и скрещивает ноги, оттягивая край платья вниз по бедрам, чтобы не было видно трусиков.
— Можно быть честной?
— А ты бываешь другой?
Она пожимает плечами, и, когда ее плечи поднимаются, я не могу не смотреть на ее грудь. Кажется, она идеально ляжет в мои руки.
— У тебя она получилась слегка навязчивой, а я не думаю, что Келлану нужна такая девушка. Он хочет реальной любви, настоящей девушки, и, думаю, тебе нужно превратить Кейт в такую девушку. Она должна стать Золушкой, а он — ее Прекрасным Принцем. Это поможет добавить той искренности, которую ты ищешь.
Я киваю, принимая критику и на самом деле соглашаясь с ней. Я могу это сделать. Могу улучшить сценарий.
Ее большие золотые серьги-кольца качаются из стороны в сторону, когда Амелия делает очередную заметку на полях.
— Может, создать для Кейт грустное прошлое?
— Например?
Она улыбается, словно и это продумала.
— Возможно, ее мать погибла при трагических обстоятельствах, а отец стал алкоголиком, потому что сильно скучал по ней. Младшему брату Кейт может быть шестнадцать вместо шести, и он должен быть бунтарем, который нуждается в заботе.
— И Келлан взял бы его под свое крыло? — предлагаю я.
— Да, что-то вроде того. Что-то, что поможет зрителю понять, Кейт — сильная женщина, которой свойственна решительность и настойчивость.
Я просто моргаю в ответ. Она попала точно в цель. И впервые я начинаю гадать, не проводил ли параллель со своей жизнью, даже не осознавая этого.
— Продолжай, — говорю я ей. — Что еще?
— Ну, я подумала...
Следующие шестьдесят минут Амелия рассказывает, что, по ее мнению, мне нужно сделать, чтобы Кейт стала звездой. И я слушаю, не отвлекаясь и не думая о нас, о том, как мы можем вместе работать, потому что это — то, что происходит здесь и сейчас — важно.
Нет, это не просто важно...
Это моя гребаная жизнь.
Глава 12
ВАЛЕНТИНКА
Амелия
К своим одиннадцати годам я была замужем дюжину раз.
Моими мужьями были четыре лучших друга, три собаки с нашего района, два бродячих кота и два моих очень несговорчивых брата. Кема уговорить было сложнее, чем вечно веселого Брэндона. Последним из моих мужей был Бруклин Джеймс, и женился он на мне под нескончаемые протесты.
Все свадьбы были хорошо спланированы и варьировались от простых до изысканных — тайные бракосочетания, церемонии в саду и да, даже королевская свадьба, которая была с Бруклином.