В течение нескольких секунд его пальцы сражаются с ремнем, после чего его член на мгновение касается меня, прежде чем проникнуть внутрь.
Я не могу молчать и снова вскрикиваю от удовольствия, когда он заполняет меня.
Горячо.
Дико.
Сумасшедше.
Беззастенчиво.
Бруклин зарывается лицом мне в шею, и я откидываю голову. Зубами прижимаясь к коже, он кусает ее. Жгучее ощущение, которое доставляет больше удовольствия, чем боли.
Мы неистово движемся вместе. Словно животные. Сейчас нет ничего важнее нашей нужды друг в друге.
Желая проникнуть глубже, Бруклин перемещает руки под мою попку и толкает меня к себе. Я наклоняю таз, чтобы доставить удовольствие ему и себе.
Диван протестует, когда мы сотрясаем его.
Обычно мы бы оба рассмеялись.
Но сейчас не до смеха.
Бруклин трахает меня жестко и быстро, я впиваюсь пальцами в его спину, прижимая парня к себе.
Это его прощание со мной, и я могу только попрощаться в ответ.
Он произносит мое имя, кончая. Потом снова, но тише. Мягче. Он замедляется, толкаясь еще раз. Потом снова. Этот последний толчок отправляет меня через край к оргазму, но в этот раз никаких радуг или единорогов.
Тяжело дыша, Бруклин прижимается лбом к моему. До меня доносится запах виски. Когда он выходит из меня, я сразу чувствую пустоту.
Он передвигается на другую сторону дивана, даже не глядя на меня. Мои ступни всё ещё слишком близки к нему, но это маленькое расстояние сродни гигантской пропасти.
Спустя несколько мгновений он надевает брюки, а потом ждет, пока я натяну свои штаны для йоги.
Я делаю это, подтягивая ноги к себе.
Хочу, чтобы Бруклин остановил меня. Заполз сверху и посмотрел на меня. Хочу, чтобы он назвал меня своей. Чтобы сказал, что хочет меня больше Земли и Солнца. Что я — его всё. Что мы вместе расскажем о нас моему брату, и всё будет в порядке. Что это не конец. Что это наше начало.
Конечно, он этого не делает.
Вместо того чтобы посмотреть на меня, Бруклин смотрит вниз, наливая себе еще выпить. Потом ставит стакан на кофейный столик и встает.
Я тоже встаю.
Он идет к кухне.
— Тебе стоит уйти.
Он стоит ко мне спиной, когда я следую за ним, вытирая слезы с глаз костяшками пальцев. Вытирая руки о штаны, я смотрю, как Бруклин открывает дверь. Мне приходится сдерживать крик, когда наблюдаю за сильным, уверенным мужчиной, которого не смогла сделать своим.
Меня окутывает холодный воздух, и я дрожу.
Бруклин тоже, хотя сомневаюсь, что он осознает это, стоя в дверях в ожидании, пока я уйду. Уберусь из его жизни.
Приподнимаясь на носочки, целую его в губы.
— Мне жаль, Бруклин, — говорю я тихим хриплым голосом. — Хотела бы я, чтобы ты это увидел.
Он легонько качает головой.
— Не сожалей. Мы оба знали, как это закончится.
Конец.
Вот что это.
Да, мы оба знали, что конец... будет тяжелым.
И он действительно такой.
Глава 34
СПЕШИ ЛЮБИТЬ
Амелия
Аэропорт Джона Уэйна находится всего в девятнадцати минутах от Лагуна-Бич, но оттуда нет прямого рейса до ЛаГуардиа.
Когда я бронировала билет, мне не понравилось, что Кему придется везти меня пятьдесят девять минут до аэропорта ЛА Интернешнл и потом столько же времени тратить на возвращение в Лагуну.
Но сейчас я благодарна за дополнительное время.
Руки Кема крепко обхватывают руль.
— Я убью его нахрен, Амелия.
Я делаю рваный вдох.
— Ты не можешь. Ты обещал выслушать меня и проявить понимание.
Он вздыхает и проходится рукой по волосам.
— Я выслушал тебя до конца. И услышал только то, что он воспользовался тобой, когда ты была в замешательстве.
Я качаю головой.
— Тогда ты не слушал меня, Кем. Я гонялась за ним. Я хотела его. Хотела испытать то, чего у меня не было, чего-то плохого, и он утолил мое желание. Так же, как делаешь ты, как делает папа и, черт возьми, даже мама, когда скрыла от меня правду. Для тебя и всех вокруг я — принцесса. Что ж, у меня для тебя новости: я больше не хочу быть той девочкой.
Он смотрит на меня, а потом — в окно, словно обдумывая мои слова.
Я мягко сжимаю его руку.
— Я говорю тебе это, чтобы ему не пришлось, Кем. Я знаю, каким виноватым он себя чувствует, и знаю, что это только вопрос времени, когда он тебе расскажет. Верю, ты понимаешь, насколько он мне дорог. Пообещай мне, что это не станет между вами.
Его ноздри раздуваются, и он еще крепче сжимает руль.