К моему большому удивлению, парень направляется в мою сторону, словно собираясь проверить мое вызванное бредом волнение.
— Оставайся здесь.
Меня охватывает паника.
— Стой!
Бруклин смотрит мне прямо в глаза.
— Со мной всё будет хорошо, — говорит он в своей манере соблазнительного плохого парня. Каждый его шаг так и кричит: «Меня ничего не колышет».
— Ты не можешь пойти туда один.
Вернувшись, он заходит в свою комнату и возвращается с бейсбольной битой. От резкости в его взгляде у меня по спине бегут мурашки.
Я смотрю на биту.
Дерево ударяется о его ладонь.
— Подарок Кину от Мэгги, какая-то их шутка, но послушай, это же Луисвилл Слаггер. Я забрал ее, когда они выезжали.
— Может, стоит позвонить в полицию?
Бруклин без рубашки, и я не могу отвести взгляд от силуэта его упругих мышц, когда он перебрасывает биту через руку за спину и под другую руку.
— У нас нет телефонов, забыла? Но серьезно, не беспокойся. Вероятно, это кто-то из бывших ухажеров Мэгги. Пойду скажу ему, что Мэгги теперь замужем, и ее муж с радостью оторвет ему яйца, если увидит рядом с ней.
Я вопросительно смотрю на него.
Он делает шаг ко мне.
— У неё есть несколько шальных бывших, которые приходят сюда время от времени. Ничего нового. Думаю, я избавился, по меньшей мере, от трех со времени ее переезда.
— Оу. — Я поднимаю руку к быстро бьющемуся сердцу. — Так там действительно кто-то есть?
Бруклин теперь рядом со мной, держит биту сбоку, и вдруг становится серьезным.
— Возможно. Хорошо, что он не вошел.
Я могу лишь пялиться, не произнося ни слова, вероятно выглядя немного испуганной, хоть и пытаюсь скрывать это.
Возможно, увидев мое волнение, парень отпускает все тревожащие его мысли, и уголки его губ приподнимаются в улыбке.
— Вот был бы сюрприз, когда ты выцарапала бы ему глаза.
Думаю, он не ошибался в этом комментарии. В колледже я регулярно посещала курсы самозащиты. Отец настоял на них, когда я настояла на жизни в Гринвич Виллидж. Хоть я и ненавидела их, я посещала эти курсы, будучи послушной дочуркой. Чтобы облегчить нагрузку тех занятий, йогу я посещала ещё чаще. Думаю, можно сказать, что я занималась спортом ради своего психического здоровья.
Лестница скрипит, когда парень перешагивает через две ступеньки за раз, а я смотрю, как напрягаются мышцы его спины.
Хоть он и сказал мне оставаться наверху, я медленно иду за ним через дом к двери, ведущей в комнату Мэгги. А затем ещё медленнее вхожу в комнату, где вижу его, стоящего в открытых дверях и осматривающего пляж, на котором никого нет.
— Видимо, я ошиблась, и тут никого не было? — говорю я.
Бруклин разворачивается, и в более ярком свете спальни я чувствую, как его взгляд прожигает меня, словно пламя, вышедшее из-под контроля.
— Я сказал тебе оставаться наверху.
Осознав, что на мне всего лишь футболка, я пытаюсь оттянуть вниз ее края.
— Я хотела убедиться, что ты в порядке.
Его ноздри расширяются.
— Господи Иисусе, Амелия, ты когда-нибудь слушаешь, что тебе говорят делать?
Прерывистое дыхание срывается с губ, пока я пытаюсь найти достойный ответ.
— Я взрослая женщина, способная принимать свои решения, Бруклин, так что буду благодарна, если ты прекратишь обращаться со мной, как с ребенком.
Но на самом деле я хочу сказать: «Прекрати обращаться со мной, как с младшей сестрой Кема».
Но я этого не делаю. Не хочу упоминать своего брата в этом разговоре. Это только между нами с Бруклином, и всё дело в желании.
Захлопнув двери, он рывком закрывает их на замок и идет ко мне.
— Я отправляюсь на пробежку, а после нужно разобраться с парой дел. Ключи от машины Мэгги на кухонном столе, а запасной ключ от дома лежит под горшком на патио. Как думаешь, продержишься утро без присмотра?
Раздраженная, я хмурю брови и надуваю губы, будто ребенок, которым, по моим словам, я не являюсь, отчего кровь в моих венах закипает.
— Иди к черту, Бруклин Джеймс.
То, как он проходит мимо меня, даже не оглянувшись, говорит мне о том, что я и так знала... в его глазах я всегда буду младшей назойливой сестрой Кема.
И никем больше.
Вот вам и закадрила плохиша.
Глава 11
ЭДВАРД РУКИ-НОЖНИЦЫ
Бруклин
Поездка на мотоцикле сродни танцу в сидячем положении.
Сжать. Отпустить. Прокрутить. Левая рука. Правая рука. Ноги на место.
Когда я несусь по дороге, всё происходит в идеальной последовательности и ритме. Как и всегда, когда катаюсь, я отпускаю мысли в свободный полет.
И сразу же они пускаются в том направлении, которое мне нужно меньше всего.
К ней и ее сексуальному, миниатюрному телу, к тем кошачьим глазам и пухлым губкам. Нажав на газ, я пытаюсь забыть о девушке. Как бы я не старался, каждый раз проворачивая горячую кожаную ручку, я представляю мягкую кожу Амелии под своей рукой, вкус ее киски на языке, ощущение пальцев, тянущих меня за волосы.
Черт возьми. Как же я сейчас попал.
Сильнее сжимая коленями черный гладкий бензобак, я наклоняю голову так низко, что она оказывается едва ли не между ног. И тогда я представляю ее на этом месте: рот, обхвативший мой член, ее язык, облизывающий мои яйца, жаркие и тяжелые стоны от доставляемого мне удовольствия.
— Бля-я-ять! — бормочу я себе под нос. Не нужно было вымещать на нее агрессию, но у меня не было выхода. Взгляд ее знойных серых глаз вынудил меня убраться подальше.
Это было необходимо, пока я не взял ее на том же месте и не оттрахал, поддавшись сексуальному напряжению, окружавшему нас в спальне моего брата. И я знаю, что Амелия позволила бы мне сделать это, я видел это в ее глазах. Она жаждала стать плохой.
Как я.
И я хотел дать ей возможность.
Правда хотел.
Переключаясь на четвертую передачу, я нажимаю на газ и лечу вниз по дороге, ощущая охватившую меня вину. Я оставил ее одну на всё утро и день, и мне нужно было добраться домой.
День просто пролетел.
Купив новый телефон, я позвонил Кему, оставил ему сообщение и провел остаток дня, съездив в ЛА и обратно под гребаным дождем. Только я и мои мысли. И вы видите, куда меня это привело.
Теперь я несусь через траффик на скорости 140 км/час, пока не сворачиваю в пять вечера с первого шоссе на свою улицу, а после — в свой двор.
Как только открываю входную дверь, чувствую запах попкорна для микроволновки и не могу сдержать улыбку. Клянусь, она ест вредную еду так же часто, как и я.
— Амелия, — выкрикиваю я.
Ничего.
Осматриваюсь, но ее нигде нет. Иду по коридору. Дверь в комнату Мэгги открыта, но Амелии там нет.
Обыскиваю остаток дома, но ничего не нахожу.
Уже поднимаясь в свою комнату, я замечаю свет наверху. Переступая по две ступеньки за раз, спешу на второй этаж, но словно вкопанный останавливаюсь в дверях.
Амелия лежит на животе на моей кровати, выглядя очень сексуально. Ноги согнуты в коленях, а ступни болтаются в воздухе. Она как ни в чем не бывало ест попкорн из миски рядом и читает рукопись.
Мою рукопись.
Ту, что я выбросил!
Не способный контролировать себя, я широкими шагам подхожу к кровати и вырываю у девушки соединенные страницы.
— Что, черт возьми, ты делаешь?
Амелия с нескрываемым раздражением смотрит на меня.
— И тебе привет. Верни обратно. Я хочу дочитать.
«Фанатка», автор Бруклин Джеймс.
Это слова написаны на первой странице, так что она должна знать, что читает.
— Нет, это дрянь. Я выбросил её в мусор, туда она и вернется.
Амелия спрыгивает с кровати на босые ноги и начинает гоняться за мной по комнате.
— Это не дрянь, — она произносит это, ну или что-то подобное.
Господи, я даже думать не могу. У меня тут же появляется стояк. На ней очень короткое зеленое платье, то есть очень короткое. Она также сделала прическу и макияж. Точная копия Энн-Маргарет, когда та снималась вместе с Элвисом Пресли в «Да здравствует Лас-Вегас!».
И поверьте, я видел этот фильм кучу раз.
Мой брат Кин повернут на Элвисе. Черт, он ребенка назвал в честь него: Пресли, а не Элвис. Но будь это решение Кина, думаю, он назвал бы сына Элвисом.
В любом случае, Амелия просто сногсшибательна.
Вырвав рукопись у меня из рук, она возвращается в свою позу на кровати и в этот раз берет ручку рядом с собой, делая заметки, словно я вовсе не забирал у неё сценарий.
Я лишаюсь дара речи.
— Что... Почему... Почему ты так одета?
Она поднимает на меня взгляд, не выпуская ручки из руки.
— Вечеринка в честь помолвки, помнишь? Я пошла прикупить наряд сегодня днем. Полагаю, ты не против?
Я совершенно забыл об этой вечеринке. Моргнув, я не могу сказать ничего, кроме:
— Да, конечно. — Хоть и понимаю, что она просто издевается.
Чиркнув ручкой, Амелия проводит линию на странице и снова смотрит на меня.
— Тебе нужно собраться?
Я хмурюсь.
— Да, конечно, — вырывается из моего рта, но в этот раз я добавляю: — Что ты вообще тут делаешь?
Она отвечает, не поднимая взгляда и не прекращая записывать что-то на полях.
— Твой сосед Райан Герхард приходил с моим телефоном и камерой. Его жена спасла их, когда начался дождь, но он даже не подозревал об этом. Сказал, что приходил сюда вчера днем, но нас не было. Оказывается, это он был у двери утром, — увидев ее пухлые губки, я мгновенно ощущаю желание накрыть их своими и поцеловать. — В общем, — продолжает девушка, размахивая ручкой, — мой телефон разрядился, а зарядки у меня нет, так что я поднялась поискать твою, — она переводит внимание обратно на сценарий. — Подумала, ты будешь не против, тогда я и нашла твою рукопись.
Что ж, это ответ на мой вопрос.
Я медленно иду к ней, пытаясь избавиться от грязных мыслей о том, что хочу сделать с ней прямо сейчас на своей кровати. Как я хочу перевернуть ее и запустить руку под край платья, после чего проскользнуть пальцами в трусики и заставить кричать мое имя.
— Бруклин?
Теперь она зажала ручку между зубов, а ее шикарные знойные глаза направлены на меня.
Я движением подбородка указываю на страницу, покрытую примечаниями.