Другое дело — после завоевания. Теперь можно было развернуться. В свое время я побывал туристом на полуострове Сырве, так что пропустить его никак не мог. Слишком уж удобная точка для контроля пролива! А на противоположном направлении меня интересовал остров Моон, который тоже был весьма удобен.
Денег на нормальный флот у Ливонского королевства не было. Но если грамотно взять под контроль входы в Рижский залив… варианты противостояния могут нарисоваться весьма интересные. Тем более, что для начала на островах можно было разместить производство продукции, не связанной с большой секретностью. И первом делом я организовал собственную типографию.
Претензий к работе голландцев у меня не было. Делали они все вовремя и качественно. Но три шкуры же драли! И потом… были вещи, которые посторонней типографии не доверишь. Я это и раньше понимал, но организовать подобное дело было не только дорого, но и очень непросто. Прежде всего потому, что церковь считала своей обязанностью всё контролировать. Ну и размещать заказы по ценам, которые казались им справедливыми.
Спрашивается — за какие заслуги я должен их спонсировать? Оборудование я доставал сам, разбирался в нем тоже сам. Денег на усовершенствование потратил столько, что вспоминать не хотелось. А теперь некоторые хотят на моем горбу в рай въехать. Причем в данном случае наличие свободы вероисповеданий в Ливонском королевстве аукнулось мне самым непредсказуемым образом — притащились все. И протестанты, и католики, и даже православные.
Вот за что мне это всё, кто скажет?
Новый сервиз из костяного фарфора вызывал восхищение и зависть у всех, кто его видел. Хрупкое изящество хрустально звенело при соприкосновении чашек с блюдечками и казалось сказочно-нереальным. Все самые интересные, дорогие и изящные новинки, производящиеся в Ливонском королевстве, Катарина получала первой.
Грех жаловаться, муж относился к ней с редкой предупредительностью. Всегда искренне радовался встречам, не забывал про подарки, и заботился о безопасности семьи. Иногда даже чрезмерно. Катарине даже никогда не доносили о его любовницах, хотя дам, желающих наговорить гадостей, в Швеции было множество.
Брак, заключенный по договору, вполне можно было бы счесть удачным, если бы не одно «но». Густава постоянно не было дома. Даже когда они жили в Риге, что уж говорить про Стокгольм! Да, он старался вырваться. Да, безмерно любил детей, причем дочь в равной мере с сыном, что было совсем уж непривычным. Но Катарина предпочла бы более спокойную жизнь.
Наверное, так происходило потому, что ее совершенно не готовили к роли королевы. Да кто бы о таком мог подумать? Все были уверены, что шведским монархом станет ее отец, герцог Сёдерманландский. Однако Фортуна — дама переменчивая. И Катарина стала гарантом взаимных обязательств Густава и шведских дворян.
Надо отдать мужу должное — он подошел к браку со всей серьезностью. Часто проводил с ней время перед свадьбой, позволяя привыкнуть, узнав его получше и делился своими планами. Но самое главное — Густав устранил самый потаенный ее страх. Оставшись с ней наедине, он положил руку на Библию, и поклялся, что не имеет никакого отношения к смерти ее отца. Что планировал его заключение, но никак не убийство. После этого Катарине даже стало легче дышать.
Казалось бы — чего ей еще надо? Густав оказался прекрасным мужем. Однако Катарине не хватало уютных семейных вечеров. Спокойных, размеренных, без разговоров о политике, войнах и проблемах. Многие благородные девицы отдали бы что угодно, чтобы стать матерью будущего короля, но Катарине хватило бы скромной жизни в тихом, уютном особняке.
Скучная, размеренная жизнь была пределом ее мечтаний. Став супругой Регента, она постоянно беспокоилась сначала за жизнь Густава, а потом и за жизнь детей. Да и страх за собственную судьбу был хорошо ей знаком — Катарина вся испереживалась, когда узнала, что пока она находится в Стокгольме, в Ригу приехала Ксения Годунова.
По слухам, девица была весьма хороша собой, и осталась единственной выжившей из царской московитской семьи. Когда-то Густав был кандидатом в ее мужья, но что-то не сложилось. Вероятно, авторитарный отец все-таки не посчитал нищего принца достойной партией.
Но теперь отца у Ксении не было! Да и Густав был другим. Отвоевал для себя Ливонское королевство, стал шведским Регентом, а его финансовое состояние заставляло многих скрипеть зубами от зависти. И как не ухватить шанс? В Московии же Смута! Так чего бы не нанять армию, не захватить трон и не жениться на Ксении? Тогда его права вряд ли кто сможет оспорить.