— Где? Где мне следует покопаться?
Она покачала головой и начала отворачиваться:
— Кто знает лучше?
Затем исчезла и она.
Голоса звали меня, сзади, спереди. Всхлипы и смех, мое имя. Я заторопился вперед.
— Что бы ни случилось, — сказал Билли Ротт, — если тебе понадобится хороший законник, я возьмусь за дело… даже в Хаосе.
А потом был Дваркин, подмигнувший мне из крошечного зеркала с перекрученной рамой.
— Беспокоиться не о чем, — заметил он, — но какие-то невесомости вьются вокруг тебя.
— Что мне делать? — закричал я.
— Ты должен стать чем-то более великим, нежели сам.
— Не понимаю.
— Сбеги из клетки, что — жизнь твоя.
— Какой клетки?
Он исчез.
Я побежал, и их слова звенели вокруг меня.
Ближе к концу зала было зеркало, похожее на кусок желтого шелка, натянутого на раму. Из него мне ухмыльнулся Чеширский Кот.
— Карта откроет недобрый путь для королей в каре. Мальчик, тебе с него не свернуть, — сказал он. — Шел бы ты в кабаре. Мы тяпнем пивка, и не дрогнет рука художника из кабаре…
— Нет! — заорал я. — Нет!
А потом осталась лишь ухмылка. На этот раз исчез и я. Милосердное, черное забвение и свист ветра, где-то там, далеко.
3
Долго ли я спал — не знаю. Разбудил меня Сугуи, повторявший мое имя.
— Мерлин, Мерлин, — говорил он. — Небо белое.
— И у меня занятой день, — добавил я. — Знаю. У меня и ночь оказалась занятой.
— Значит, оно до тебя добралось.
— Что?
— Небольшое заклинание, которое наслал я, чтобы открыть твой разум просветлению. Я надеялся подвести тебя к ответу в ключе твоих мыслей, а не нагружать ношей своих догадок и подозрений.
— Я был снова в Коридоре Зеркал.
— Я не знал, какую форму оно примет.
— Это было в действительности?
— Как подобные вещи следуют, так тому и быть.
— Ну, спасибо… я так и думал. Помню, Грайлл говорил что-то о твоем желании видеть меня раньше, чем увидит мать.
— Хотел взглянуть, что ты знаешь, прежде чем встретишься с ней нос к носу. Я хотел защитить твою свободу выбора.
— О чем ты говоришь?
— Я уверен, она хочет видеть тебя на троне.
Я сел и протер глаза.
— Полагаю, что это возможно, — сказал я.
— Я не знаю, как далеко она зайдет, чтобы добиться своего. Я хотел дать тебе шанс обдумать собственное мнение прежде, чем раскусишь ее планы. Может, чашечку чая?
— Да, спасибо.
Я принял кружку, которую он предложил мне, и поднес к губам.
— Что ты еще можешь добавить, кроме догадок о ее желаниях? — спросил я.
Сугуи покачал головой.
— Я не знаю, насколько бурна ее программа, — сказал он, — если ты об этом. И связана ли она с заклинаниями, которые висели на тебе, а теперь исчезли.
— Твоих рук дело?
Он кивнул.
Я сделал еще глоток.
— Никак не предполагал, что так близко подберусь к голове очереди, — сказал я. — Джарт — четвертый или пятый номер на транспортере, не так ли?
Сугуи кивнул.
— Чувствую, что день будет очень занятой, — сказал я.
— Заканчивай с чаем, — сказал он, — и следуй за мной.
Он вышел через драконовый гобелен на дальней стене.
Когда я вновь поднял кружку, яркий браслет сполз с моего левого запястья и поплыл перед моим носом, топя переплетение в круге чистого света. Над дымящимся настоем он затрепетал, словно наслаждаясь коричным ароматом.
— Привет, Призрак. — сказал я. — Что ты так странно прилип к руке?
— Чтобы выглядеть как кусок веревки, который ты обычно носишь, — пришел ответ. — Я думал, тебе это понравится.
— Я имею в виду, что ты делал там все это время?
— Только слушал, Папа. Смотрел, чем могу помочь. Все эти люди — твои родственники?
— Те люди, с которыми я встречался, — да.
— Надо ли вернуться в Янтарь и рассказать об их кознях?
— Нет, они творят их и во Дворах, — я еще хлебнул чаю. — Ты подразумеваешь какой-то особенный вред? Или это общий вопрос?
— Не доверяй своей матери и своему брату Мандору, даже если они приходятся мне бабкой и дядей. Я думаю, они что-то для тебя готовят.
— Мандор всегда был добр ко мне.
— …и дядя твой Сугуи… он кажется возвышенно непоколебимым, но весьма напоминает мне Дваркина. Мог бы он замешивать внутренние беспорядки, но быть готовым соскочить в любой момент?
— Надеюсь, что нет, — сказал я. — Так он не поступал никогда.
— Хо-хо, все это — песочные домики, а сейчас время потрясений.